Столь же успешно наступал правофланговый 9-й механизированный корпус 3-й гв. танковой армии, атаковавший позиции бригады СС «Лангемарк». В отчете боевой группы дивизии «Дас Райх» указывалось: «Бригада «Лангемарк» атакована со всех сторон. Учитывая общую ситуацию, бригаде приказано отходить через Денисовку и Поляховку, замедляя наступление противника»[55]. Тем самым эсэсовская бригада фактически уходила из полосы наступления 9-го мехкорпуса, который практически беспрепятственно продвигался вперед, выполнив задачу дня, выйдя в район Теофиполя и захватив Коровье (к востоку от Теофиполя, сам Теофиполь находился в полосе соседней 4-й танковой армии).

К 17.00 4 марта остатки 114-го полка вышли к Староконстантинову. Им удалось ускользнуть от парового катка 3-й гв. танковой армии, но группа состояла из 4 танков, 3 легких полевых гаубиц, 2 самоходок (все без боеприпасов), 2 «Хуммелей» (с 5 выстрелами), 2 «Веспе» (с 5 выстрелами), нескольких радиостанций, штабных машин и другой техники, по большей части поврежденных. Пехотинцев осталось всего 48 человек. Все это нельзя было назвать иначе как «разгром».

Если бы части 6-й танковой дивизии и «Дас Райха» заняли позиции в обороне, то они наверняка добились бы куда больших результатов в противостоянии бригадам танковой армии Рыбалко. Эффективность использования бронетехники была бы несомненно выше, чем выбивание двух десятков танков за несколько часов. Однако подготовка советского наступления оказалась невскрытой немецкой разведкой. Сама же по себе попытка ликвидации советского плацдарма на Горыни была разумной и обоснованной идеей, особенно в свете стремления держаться за естественные преграды. Ее сложно назвать ошибкой. Другой вопрос, что при получении данных разведки о сосредоточении крупных сил танков контрудар наверняка был бы отменен.

Свежеприбывшие самоходки «Хорниссе» с 88-мм длинноствольными орудиями оказали крайне ограниченное воздействие на ход боя. Можно было бы предположить, что они будут расстреливать «тридцатьчетверки» с дальних дистанций, внося опустошение в ряды советских войск. Однако этого не произошло. Две роты «Хорниссе» отчитались за 4 марта 1944 г. об уничтожении в районе Белогородки 8 Т-34, 1 «Генерал Ли» (таковые в составе 3-й гв. ТА отсутствовали, что померещилось самоходчикам, можно только гадать), 1 бронеавтомобиля и 2 орудий, в полосе 19-й танковой дивизии (об этом см. ниже) 7 Т-34, 1 КВ-1 ценой безвозвратной потери 4 самоходок[56]. Судя по вышеприведенным данным о применении «Хорниссе», все четыре потерянные машины пришлись на Белогородку.

На направлении наступления 4-й танковой армии события развивались не столь драматично, просто ввиду отсутствия на поле боя значительных сил противника. Плацдарм на южном берегу р. Горынь, под Ямполем, с которого предполагалось начинать наступление армии В. М. Баданова, был захвачен 23-м стрелковым корпусом 60-й армии. Сплошной фронт на данном участке отсутствовал, и поэтому захват и расширение плацдарма произошло быстро и без ощутимых затруднений. Так, в полосе наступления 6-го гв. мехкорпуса 8-я стрелковая дивизия с утра 3 марта перешла в наступление и к вечеру, не встречая особого сопротивления, вышла на рубеж ввода корпуса в прорыв. Куда более серьезной проблемой стало запаздывание на несколько часов со строительством переправы через Горынь для тяжелой техники. Запланированная переправа через реку еще ночью не состоялась, части выходили на плацдарм уже утром.