Пес валится, как мешок с картошкой. С грохотом и очумелым видом. Начинает дребезжать хвостом – ну не виноват я… Краснеет бровями – ведь три часа ночи все же… бегемот бегемотом… Они ж вроде тоже парнокопытные…

Вчера вышли с Фунтиком на прогулку. Собак посмотреть, себя показать. Прогулка удалась явно.

Сразу наскочили на слона-бульдога. Он высунул половину морды и передние лапы из-под ворот и угрожающе нас облаивал.

Потом обнаружили двух бегемотов-ротвейлеров. Они так усердно охраняли дом и так яростно рычали, что развалили поленницу.

Мимо просвистал лось-терьер с хозяином на поводке. Мы его, к счастью, не заинтересовали.

Бегала по двору такса-броненосец (не Потемкин). Гремела мисками. Видно, вызывала хозяина, тоже броненосца, на рандеву питания.

Вышли на гравийный участок дорожки. Да, неудобно. Но ходят же. Вот даже пудель-олень пробежал. Но мой пес со мной не согласился.

Он железобетонно стал как раз у края. Угнездился всеми копытами. На уговоры ответил презрительно-кислой гримасой.

Тянуть и толкать было бесполезно. Он хотел ехать на руках. Естественно, моих. Как назло, ни одной симпатичной сучки мимо не пробегало.

Пришлось волочь этого упрямого осла на себе. До самого дома.

И кто скажет, что собаки – это не парнокопытные?

Несмотря на свое высокое общественное положение, а также значимый вес в этом самом обществе (толст стал, как диванная подушка), Фунтик остается весьма застенчивым и скромным существом.

Ну, съедет по ступеням крыльца вниз верхом на коте. Лапы-то короткие. Подниматься вверх научился бодро; вниз – пока кряхтя, занося жирный зад вбок, неуверенно.

Перепахал все газоны. Терпеливо ждем, когда по весне взрастет «Сад костей», закопанных Фунтом.

Кот Виля вернулся вчера опять в боевых шрамах, заунывно возвещая всем домашним: «Страшный мир… Дикие нравы… Лечите меня все… Срочно».

Лежит на месте Фунтика – это давно отвоеванная территория. Кость его пластиковую вытащил во двор и злобно-брезгливо выплюнул на дорожку.

При подскакивании Фунта к ложу равнодушно хлопает того по роже: «Пшел вон, валенок свалявшийся…»

Опять приезжали гости. Посидели хорошо.

Даже где-то, как-то сфотографироваться попробовали.

Хотели сделать фото с домашними (котами-собаками заодно) – получилось плохо. Совсем практически не получилось…

Кот Виля заливал нас холодным презрением, ожидая, когда наконец займутся им и обработают разодранную щеку перекисью водорода.

Фунтик очень стеснительно уходил из кадра, поглядывая виновато и опуская смущенно свои уши – еловые веточки…

«Да не, ребята, не надо. Лапы у меня грязные, брюхо тоже. Морда мокрая, нечесаная… Потом как-нибудь…»

Планируем его постричь и сделать приличной собакой. Не знаю, получится ли… Очень истеричен…

Если бы мой кот был человеком, то был бы редким занудой. Из тех, которые душу вынут, объясняя, как полезна перекись водорода и как принимать таблетки – до или после еды.

Может, само пройдет – это не для моего кота. Он уверен, что только вовремя оказанная медицинская помощь спасет ему жизнь. А также хорошее настроение.

Благо ветклиника под боком. Если бы не надо было платить, он бы туда сам ходил. Каждый день.

А что такого? Ну кот пришел… Дорогу знает. С врачами знаком. Но что-то его останавливает. Какая-то тайная мысль.

Сегодня пришел с расцарапанным ухом. Обработали перекисью.

Кот остался недоволен – ну что это такое? Раз-два – и пошел вон… Он что – бесплатный дворовый кот? Сбегал к бабке. Та его вымазала зеленкой. Опять – не то… Участия и трепетной боязни за драгоценную жизнь не было. Причитаний и сетований.