Не колледж  же и общественность подключать , в самом деле! 

Стукачей у них не любят, после такого только переводиться. 

А Кет не могла. 

Мать и так жилы рвала на работе, брала все дополнительные смены, чтоб оплатить обучение в этом, одном  из самых престижных колледжей города. Кет не хотела даже вспоминать, сколько понадобилось сил, чтоб вообще сюда попасть после  школы. Да и вообще, два года отучилась уже, и теперь все бросать?

Ну кто же знал, что в этом элитном заведении процветают такие нравы! 

Дети богатых родителей.  Они делали, что хотели, без оглядки на взрослых. Многим после окончания колледжа уже было куплено теплое местечко в одном из престижных вузов страны. 

Конечно, стоит ей рот раскрыть, как ее моментально заткнут. Чтоб не порочила честь заведения, помоечница. 

Нет, колледж - это не вариант. 

Полиция тем более. 

Орешников, конечно, давно уже совершеннолетний, но дружок у него - сын прокурора. Прелести жизни в небольшом городе, где все друг друга знают. Даже думать не стоит об этом.

Кет внезапно так остро почувствовала свою беспомощность и уязвимость, что даже плакать захотелось. 

Впервые за долгие годы. 

Последний раз она плакала в начальной школе, когда отец погиб.

Ну вот как быть? 

С этим козлом говорить бессмысленно, только обрадуется. И не припугнешь его никак. Прекрасно знает, гнида, что у нее нет защитников. 

Кет тихо вздохнула, подавляя уже вырвавшееся рыдание, уткнулась в книжку.

Сегодня его нет в колледже. 

И то хорошо. 

А потом… 

Она что-нибудь придумает. Обязательно придумает.

Кет вспоминала эти свои мысли, глядя в глумливые глаза Орешникова, что подкарауливал ее прямо возле подъезда. 

У девушки буквально желудок обрушился к ногам, когда увидела долговязую фигуру, сидящую на спинке лавочки. Рядом терлась еще парочка знакомых дегенератов. 

Сынок прокурора с ними. 

Кет подавила глупое желание развернуться и убежать. 

Догонят ведь. 

Да и стыдно. 

Если бежишь, ты - жертва.

А Кет никогда не была жертвой.

- Кети! - Орешников бросил сигарету, встал, - а я уж думаю, куда ты делась…

- Дай пройти, Орешников, - Кет попыталась обойти его, юркнуть в подъезд, надеясь на дверь с домофоном. 

- Стой, - ее крепко ухватили за локоть, дернули назад, - не торопись, поговорим.

- Нам не о чем говорить, - Кет пыталась вывернуть локоть , но , само собой, безуспешно, - мне домой надо.

- О! А меня пригласишь? - Орешников рванул у нее из рук сумку, быстро нашел ключи, высоко поднимая руку, когда Кети попыталась выхватить их, - а то чего-то ты грубая какая-то, негостеприимная. Мы вот пить хотим очень, нальешь водички нам?

- В магазине купите, - пыхтела Кет, все еще прыгая за ключами, и понимая , до чего смешно она выглядит. Как собачка рядом с жирафом.

Орешников забавлялся, одной рукой придерживая ее, а другую задрав над головой, дразня девушку. 

Его дружки ржали уже в голос над веселой сценой.

- Так денег нет, Кети! - притворно огорчился Орешников, - а в долг брать не люблю. Давай мы к тебе домой поднимемся, ты нам воды нальешь… 

Кет прекрасно понимала, что домой их пускать ни в коем случае нельзя. 

Этот скот знал, что она обычно одна все время, мать на дежурстве в больнице. Если она их пустит в дом, то самое легкое, чем отделается, это веселая групповушка без членовредительства. 

- Ну что тебе, жалко что ли? - продолжал издеваться этот придурок под громкий поддерживающий ржач дружков, начиная притворно канючить, - ну налей водички, нам, ну чего ты…

- Я налью, - внезапно раздался позади низкий хриплый голос, ключи Кет легко перекочевали из поднятой высоко руки Орешникова в руку подошедшего так тихо и незаметно, что было просто удивительным для его комплекции, соседа.