Эти слова напомнили мне фразу из фильма Милоша Формана «Полет над гнездом кукушки», когда герой Николсона поспорил, что свернет с места намертво вмонтированный в кафельный пол унитаз, а когда у него это не вышло, сколько он не тужился, он как раз и произнес ту же фразу, что и Настя.

– Да, мы попробовали, – повторил я.

Вот тогда-то я и понял, что всегда надо пробовать раз за разом, пусть и шансов на успех абсолютно никаких нет, но вдруг произойдет чудо, и всё получится.

– Садись, – Настя кивнула на кресло, – а то ещё в обморок упадёшь.

– А что так, страшно будет?

– Постараюсь, чтобы не очень.

 Настя взяла металлическую коробочку, лежавшую на компьютерном столе, надавила кнопку на её боку. Коробочка раскрылась, как распустившийся цветок. Настя положила её на пол почти у моих ног, потом села за стол, включила компьютер, подождала чуть-чуть, пока тот нагреется и оживет.

– Смотри.

Хорошо, что я уставился на то, как её пальчики бегают по клавиатуре, на то, как свет монитора отражается на коже её лица, и на коробочку никакого внимания не обращал до той поры, пока не почувствовал, что в комнате есть ещё кто-то помимо меня и Насти.

– Ой, ё-ё-ё, – невольно промычал я, когда чуть скосил взгляд и увидел прямо перед собой застывшего драфта из игры «Зазеркальный мир».

 Он смотрел на меня остекленевшим взглядом, и если честно, то у меня от этого побежали по спине мурашки. Я весь покрылся холодным потом, волосы начали вставать дыбом, а мозг отказывался воспринимать происходящее.

 Я застыл, боясь пошевелиться. Вдруг драфт, заметив мои движения, оживет, набросится на меня и разорвет своими громадными клыками. Как ему объяснить, что я всегда бьюсь по одну с ним сторону?

Настя ведь предупреждала меня, что будет страшно. Но я думал, она покажет какую-нибудь страшную картинку на мониторе, а тут драфт, почти как живой. Почти – это только потому что я знал: драфтов в реальности не существует. Но выяснилось, что Настя каким-то образом пробила ход в виртуальность, и вот сейчас через этот пролом повалят легионы всяких монстров, а мне придется встать у них на пути и попробовать не пустить в реальный мир.

Смотри я постоянно на коробочку, наверное, бросился бы обратно запихивать эту образину. Накрыл бы коробочку собственным телом, будто это граната, которая может взорваться, и надо непременно остановить осколки, пусть и ценой собственной жизни, а то они тогда разорвут Настю на куски. Она-то, конечно, будет смеяться, наблюдая за всеми моими метаниями, пока и я не пойму, что выгляжу, по меньшей мере, комично и тоже засмеюсь, уставлюсь на ту страшную образину и за этим смехом спрячу свой страх.

– Настя, что это?  – прошептал я.

– Разве ты не видишь? – спросила Настя, оторвавшись от экрана и посмотрев на меня.

– Вижу. Драфт.

– Ага. Голограмма. Вот, собственно, моя идея.

– Не понимаю. Ты будешь продавать фанатам игры «Зазеркальный мир» эти коробочки, чтобы они могли собирать не фигурки героев, а иметь копию в человеческий рост, да ещё, чтобы их коллекция почти не занимала места?

– Нет, – Настя вздохнула, насупив чуть брови, вздохнула, набираясь воздуха и сил, и сказала, – сейчас попробую объяснить.

Меня раздражало присутствие драфта. Нет, я знал, что он ненастоящий, но всё равно в глубине моего сознания то и дело мелькала мысль, что мы в комнате не одни, что за нами кто-то наблюдает. Ничего я с этим не мог поделать, но не мог и сосредоточиться на рассказе Насти. Я косился на голограмму и постарался сесть так, чтобы она вовсе выпала из поля моего зрения, но драфт всё равно остался где-то на его периферии.