– Как на льду? – выдохнул мужчина. Под ним действительно был прозрачный лед какой-то речушки, даже водоросли сквозь него видны, рыхлого глубокого снега как не было, вдаль змеилась легко различимая тропа! А вон и костер, но вовсе не слева у редкого перелеска, а правее у валунов.

– Да как же это…– пробормотал мужчина.

– Идемте, идемте же, пока насмерть не замерзли, холод-то какой! – воскликнул опять рыжий и потянул своего случайного попутчика за рукав. Наверное, стоило бы остановиться и задуматься, на каком таком коне и куда скакал его случайный спаситель, поинтересоваться, куда делся снег, в котором он сам чуть не утонул, но мужчина лишь пожал плечами и зашагал за парнем в рваном полушубке. Ноги скользили и разъезжались, но идти было куда легче, чем по глубокому снегу. Мужчину почему-то совсем не тревожил вопрос, куда делись море и солнце, казалось естественным, что кругом нет ни души, кроме неизвестно откуда появившегося провожатого, да и знает ли парень, куда ведет?

Между тем поземка летела над колючим настом все дальше, ветер набрал силу и, наконец, закружила метель, невысокие деревца где-то на краю равнины застонали под порывами бури, сбросив свои снежные шапки на узенькую тропку, по которой, озираясь, шла торопливыми шагами молодая женщина. Она сильно озябла и куталась в новенькую беличью шубку, из-под пухового платка, покрывавшего голову, выбилось несколько золотистых прядей, и на них блестел теперь иней. Снег сыпал, и пурга грозилась замести едва различимую в слабом свете луны тропинку. Женщине не было страшно, она очень спешила, ей казалось, что чем быстрее будет она идти, тем скорее настанет утро, и придет избавление от этого кошмара. В отличие от двух мужчин, уже добравшихся до костра в центре синей равнины, она смутно ощущала, что все происходящее с ней сейчас – сон. Хотя еще несколько минут назад, раскачиваясь на качелях и любуясь игрой солнечных зайчиков на перилах веранды, она ни на миг не сомневалась, что все происходит наяву, и чудесное платье с шуршащими складками, и маленький домик на берегу реки никуда не денутся, когда летнее солнце начнет клониться к закату. А потом вдруг голова ее закружилась, где-то блеснул огонек, манящий и зовущий, девушка обернулась на него, откликнувшись на тихий зов, и открыла глаза в холодной синей пустыне, обнаружив себя бредушей по тропинке к лесочку из невысоких деревьев. Сейчас, когда перелесок был почти пройден, в ее душу вновь закралось беспокойство, словно сон стал плотней и реальней. Когда под очередным порывом ветра одно деревце упало на тропинку позади, женщина вскрикнула и, подобрав полы длинной шерстяной юбки, кинулась бежать. Лес мгновенно остался позади, и она окунулась в объятья метели, глянув вперед, а не под ноги, увидела где-то далеко впереди и справа огонек, поняла, что это костер и побежала в том направлении, проваливаясь в снег.

– «Душно, как же душно!» – Где-то за лесом поднялся вверх столб красно-оранжевого пламени, задрожала под ногами земля, и уставшая седая женщина остановилась, и, прислушавшись к леденящему душу, сиплому волчьему вою. Вздрогнула, крепче прижала к груди спящую, казалось пятилетнюю девочку, и поспешила прочь, едва различая под ногами иссиня-черные, скользкие и покрытые мхом плиты тракта, проложенного века назад через покрытую лесами долину, чтобы связать два города, возвышавшихся на холмах с юга и востока от Черной Чащи. Что за Чаща такая, женщина точно не знала, но помнила, что в начале всего этого кошмара, когда она покидала Южный город, кто-то сказал ей, что в Черную Чащу идти нельзя. Снова тяжкий гул разнесся по лесу и твердь под ногами застонала. Девочка открыла большие, полные испуга глаза и тихонько заплакала.