Превращаясь в человека, он мгновенно исчезал из дома и где-то пропадал всю ночь. Возвращаясь, он старался произвести как можно меньше шума, но обычно я все равно просыпалась, стоило ему только зайти в квартиру. Он встречал мой недовольный взгляд безмятежной улыбкой на чуть припухших после бурной ночи губах. Со мной же он вел себя вполне добропорядочно, за исключением того, что спать предпочитал исключительно в моей постели, в ногах, а чаще всего на соседней подушке.

Я пыталась изменить это правило.

– Чем тебя не устраивает кресло? Для кота очень даже подходяще.

– Ну, пожалуйста, Настенька! Пожалуйста! – ласково пел кот. – Можно, я хотя бы спать буду, как человек!

А вести себя как человек?

– Тебе недостаточно прочих постелей? Почему обязательно надо залезть и в мою?

Нет смысла взывать к кошачьей совести! Кот выгнулся, потягиваясь, и развязно проговорил:

– В прочих постелях я же не сплю!

– А стоило бы попробовать! Для разнообразия. Или боишься, проснувшись, разорвать на клочки свою очередную подружку?

– Чего? – кот непонимающе уставился на меня, и я усмехнулась.

– Ты разве не смотрел «Люди-кошки» с Настасьей Кински? Недавно показывали.

Жалкое подобие могучей пантеры, пытаясь вспомнить, напрягло мозги.

– Конечно, зверушки там были чуть посолидней!

Кот обиженно насупился.

– А ты не боишься, что будь я зверушкой посолидней, я бы разорвал и тебя?

Я попробовала, ни никак не смогла представить его кем-то, помимо болтливого кота.

– Не боюсь. Мне это не грозит, – свысока посмотрела я не него. – Я не страдаю зоофилией.

– Я не животное! – он с несгибаемым упорством периодически напоминал мне об этом, настойчиво требуя, чтобы я воспринимала его как человека.

– Разве?

Вечерами, не отягченными превращениями, он вел себя почти как нормальный кот. Когда я садилась перед телевизором, он устраивался рядом.

В отношении выбора фильмов наши вкусы практически совпадали, но что касается остальных программ, иногда дело доходило прямо-таки до семейных сцен, из которых победителем чаще всего выходил кот. Я отступала, стоило мне осознать, что спорю я с животным. К тому же, я совершенно спокойно могла почитать, у меня не возникало проблем с переворачиванием страниц. Да и никакая передача не могла идти в сравнение с возможностью лицезреть кота, хрустящего сухариками или потягивающего сок через соломинку.

Однажды он заикнулся про пиво.

Ну, уж нет! Я смогла пережить кофе и сок, но кот, лакающий пиво – есть же предел дозволенности!

– Пока ты человек и болтаешься черт знает где, ты можешь творить все, что твоей душе угодно. Но пока ты кот, и я отвечаю за тебя, ты будешь вести здоровый образ жизни. К тому же пиво вредно для фигуры.

– И откуда взялась такая трезвенница! – сердито проворчал кот.

Но я не была трезвенницей. В подходящей обстановке я не отказывалась ни от вина, ни от того же пива. Но пить спиртное в одиночку или, хуже того, в компании кота – я не собиралась пасть так низко! А кот, похоже, не собирался себя ограничивать, и, когда его душе становилось угодно, он, не колеблясь, удовлетворял ее желания.

Меня разбудил шум. За дверью кто-то жалобно мяукал и отчаянно скребся. Впрочем, абсолютно ясно, кто!

Я немного полежала, нарочно затягивая время.

Это надо же! Загулялся! Даже до дома не успел добраться в человечьем обличье!

Так неужели уже утро и пора вставать на работу?

Я посмотрела на будильник и изумленно протерла глаза.

Еще ночь! Самая настоящая ночь! Чуть больше полуночи. Выходит, я не проспала и часа. В таком случае, что за животное мается за моей дверью?

Я накинула халат и устремилась в прихожую, щелкнула замком, распахнула дверь. На коврике полусидел, полулежал большой черный кот и душераздирающе стонал.