Парнишка кивнул, насколько ему позволял приставленный к подбородку меч.
– Гоните его в шею, – приказал я.
Как только юнец скрылся в ночи, ребята принялись тушить пожар, передавая по цепочке полные вёдра от ручного насоса на кухне, за стойкой. Вода поступала из речки по трубам, для питья она была слишком грязной, но сейчас годилась и такая. Я же встал посреди закопчённой и задымленной комнаты и стал подводить итоги.
На полу лежало двенадцать тел, наших среди них не было. Чёрный Билли прижимал окровавленную тряпку к раненому плечу, кровоподтёк ярко выделялся на его тёмной коже, но он будет жить. Впрочем, один из людей Йохана выглядел похуже – он, сгорбившись, сидел на стуле, обхватив руками рану в верхней части бедра. Не в области яремной вены, куда Билли Байстрюк поразил бородача с топором – тот к тому времени уже испустил дух, – но достаточно близко. Раненый был весь в поту и бледен как воск. Я подошёл к нему.
– Как тебя звать?
– Хари, – прошептал тот.
– Посильнее надави, Хари.
– У меня в ноге осколок застрял, – ответил он. – Вытащите, умоляю.
Я покачал головой. Парня задело куском огненного камня, а значит, осколок должен засесть глубоко. Только его кончик, закупоривший рану, вернее всего, не давал бедняге истечь кровью, а если его вытащить, Хари рискует погибнуть.
– Ты его не трогай, но прижми покрепче, – посоветовал я. Потом подозвал Луку Жирного.
– Помнишь старого доктора Кордина, с Сетевязального ряда? – тихонько спросил я его.
– Как не помнить, – Лука очень старался не смотреть на ногу Хари.
– Вот и славно, так ступай-ка найди его да приведи сюда. Надо будет – из постели его вытягивай, но приведи.
Лука кивнул и поспешил к выходу.
Билли Байстрюка я послал отыскать каких-нибудь тряпок на перевязку ноги, пока Хари будет ждать подмоги.
– Едрёна монахиня, можно нам уже, чёрт подери, выпить?! – крикнул Йохан из-за стойки, некоторые из его парней согласно заревели. Я оставил его вопрос без внимания – так же, как и он оставил без внимания своего раненого. Да, разные всё-таки у нас подходы к командованию.
Я снова посмотрел на трупы, лежащие на полу. Двенадцать, и ещё одного я отпустил. Они, видать, понадеялись, что ихний взрывной порошок даст им достаточное преимущество, чтобы возместить наш перевес в числе, к тому же они, без сомнения, ожидали, что мы все напьёмся в стельку. Я взглянул на Йохана – тот хлестал брагу из горла. Будь он за главного вместо меня – так и напились бы.
– Надо от трупов избавиться, – сказал я. – Котелок, ты ведь помнишь короткий путь до речки?
Котелок ошеломлённо глядел перед собой в пространство. Только когда я ещё раз окликнул его по имени, парень оклемался. Я понял: нужно занять его делом. Чем-то таким, что вернёт его из-под Абингона в настоящее. Через пару мгновений он кивнул:
– Переулками. Там, это, лестница прямо к воде.
– Верно, Котелок, – сказал я. – Поди-ка найди какую-нибудь телегу, запряги в неё лошадь. Только не Эландова битюга, мою возьми или Анны. Потом вы с Браком да с Сэмом Простаком погрузите трупы на телегу, свезите их переулками к реке и сбросьте в воду. Сможешь, Котелок?
Он прочистил горло, нервно облизал губы. Я, по правде сказать, не думал, что он сможет, но это займёт его делом. Он дорогу покажет, а там уже Брак с Сэмом разберутся, что да как. Брака мертвецы нисколько не тревожили, а Сэма – так того, кажется, ничем было не пронять.
– Могу, – чуть поколебавшись, ответил Котелок.
– Молодчина, – ответил я. – Тогда не тяните.
Котелок снова кивнул и направился на задний двор, где Лука определил коней в стойло. Там, как мне помнилось, стояла и подвода – обычно на ней возили из пивоварни бочки с напитками. Пусть Котелок узнает это сам и почувствует собственную нужность. Ему на пользу пойдёт.