– А меня вот с семьёй совсем недавно выселить из дома хотели. Сборщики пришли с оружием, стали угрожать. А ведь до полной суммы нам самой малости не хватило. Тогда принцесса сама договорилась со сборщиками, а нам даже еды привезли. У меня ведь шестеро детей, и с этими налогами только на самое дешевое хватает.

– Да, и у меня подобное бывало…

Люди рассказывали свои истории, иногда возмущённо цокали, качали головами, удивлённо ахали или смеялись, посол наблюдал и слушал. И ему совершенно не нравилось то, что он слышал. Сложилось впечатление, что в Каэлур гражданская война не за горами.

Внезапно сквозь шум толпы послышалась музыка. Постепенно люди замолкали, услышав бродячих музыкантов. Они шли между палатками и лавками, им все уступали дорогу. Когда музыканты нашли себе удобное место, остановились, а зрители встали в круг, чтобы их послушать. В толпу полились звуки лиры и флейт.

Два голоса затянули балладу. Посол ещё раз услышал легенду, которую вечером поведал ему старый торговец, услышал и несколько новых. Пели о древних героях, о дальних странах и о местных божествах. А в конце выступления барды исполнили шуточную песню про короля Бенедикта и его постоянные неудачи в постели. Народ разразился хохотом, некоторые даже отблагодарили музыкантов деньгами или едой.

Но уже совсем скоро не осталось и следа от прежнего настроения: люди разошлись по своим делам, снова хмурые, подозрительные. Снова спорили, ругались, торговались и жаловались на свою жизнь.

Посол Примы допил свой кофе и направился к Парадной площади, надеясь своими глазами увидеть принцессу, о которой все говорят. По сторонам мощеной дороги тесно лепились каменные дома в один, два, три и четыре этажа, украшенные изразцами и древними фресками. Здесь было множество мастерских, и люди с хмурыми лицами усердно трудились, ничего вокруг не замечая. Из маленьких пекарен вырывались чудесные ароматы, перекрывающие вонь сточных канав. Работники специально открывали двери, зазывая покупателей запахом свежевыпеченного хлеба. Тут и там среди домов виднелись харчевни и постоялые дворы.

Немного в стороне от остальных построек виднелась Парадная площадь и несколько богатых особняков вокруг нее, один из которых принадлежал местному префекту, а другой – двум королевским дочкам.

Резиденцию окружала каменная изгородь, а на территории раскинулся миниатюрный парк с искусственным прудом. У входа в особняк дежурили стражники в сверкающих на солнце латах с внушительными секирами в руках. Резиденция в народе называлась Южный дворец. Хотя размерами особняк сильно уступал королевскому дворцу, жителям города нравилось представлять Южный второй столицей.

Посол обратил внимание на внешнее убранство особняка префекта. По незнанию можно было подумать, что именно его дом является резиденцией королевских отпрысков.

Вдруг на площади началось движение. Люди обращали лица к Южному дворцу. Его двери распахнулись, из них вышли двое мужчин и две девушки. Стражники поклонились им, а люди собрались вокруг внешних ворот, кланялись и кричали приветственные слова. Посол встал позади толпы, а его сердце забилось чаще.

Фриджию мог бы узнать даже человек, ни разу её не встречавший. Её осанка, её взгляд, жесты – всё в ней было величественно, царственно. Её светлые волосы, извиваясь, спадали с плеч, на лице – мягкая улыбка, светло-синие глаза лучились добротой. Белая кожа, женственные руки с тонкими пальцами, чуть заострённые скулы… Казалось, принцесса Фриджия излучает особый свет, несравнимый со светом солнца.

Наряд принцессы говорил о её смелости, или даже дерзости: белые широкие штаны в сочетании с алым жилетом. Но местные женщины не стали бы упрекать её в отказе от традиций. Наоборот, пытались найти в себе смелость взять с неё пример.