Теперь Мухтар спал. Я боялся приближаться к нему, так как пес мог выскочить. Но, если обойти по краю, то, даже когда Мухтар лаял, цепь его сдерживала, и он не доставал до меня.

И я решился.

Осторожно ступил на территорию Мухтара. Шаг за шагом приближался к лестнице, ведущей на чердак.

В будке что-то зашевелилось. Я замер. Так. Либо на лестницу, либо резко бежать.

В это самое мгновение Мухтар пулей выскочил из будки и посмотрел на меня бешеными глазами. Залаял, оскалив зубы.

– Ааааааа! – заверещал я и отбежал.

Тень выскочила из гаража и смотрела на срывающегося с цепи Мухтара.

– А ну тихо, Муха! – заорала Тень. – Муха!

Собаке хоть бы что. Он продолжал бешено лаять на меня.

Моментально, озверев не хуже собаки, Тень подхватила полено из дровника и набросилась на пса. Вдарила на морде.

Пес заскулил, заплакал.

Я замер.

– А ну, сука! – заорала Тень и еще раз вдарила псу поленом.

– Папа, не-е-ет! – заорал я во всю глотку.

Залаяли соседские собаки.

– Папа! Папа! Не надо, папа! Стой, пожалуйста! – ревел я и кричал как бешеный.

Соседские собаки разрывались.

Мама выбежала из летней кухни в то же мгновение. Растерянная и испуганная, она закричала.

– Сашка! Нет! Сашка, стой!

Не было сил моих терпеть и смотреть, как он убивает нашу собаку. Я подошел и начал кричать прямо под Тенью, тормоша его за брюки.

– Папа! Остановись! Па-а-а-а, – не смог я выговорить последнее слово из-за спазма в горле и слез. Он рывком отбросил меня в сторону. Я ревел.

Мама взяла таз и начала бить отца по спине.

– Сашка! Сашка!

– О, кума, чего вы тут? Кум, ты че! – через забор показался сосед. Он подбежал к нам и помог оттащить отца от полуживой собаки.

– Сань, ты че, епт, беса попутал? Э?

Я дрожал и дергался. Не мог выговорить и слова. Дергался и мычал. Мычал и дергался.

Мамочка обняла меня.

Это не по-настоящему же? Это я все придумал?

Мухтар лежал. У него шла кровь из головы. Из рта. Из того, что осталось от морды… Мамочка тут же накрыла собаку какой-то тряпкой и подняла меня с земли. Я стоял у дровника и дергался, хрипел от слез и соплей.

– Давай водички выпей, сыночек, вот, – мама принесла мне кружку с водой и пошла в сарай за телегой.

– Ма-ма… Па… К-к-как… – не мог я собрать слова из букв.

В тот день я подхватил заразу, которая будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь – заикание.

– П-п-п… – пытался выговорить я, но не выходило.

Мамочка вытащила из сарая телегу и какую-то старую клеенку нашла в сенцах. Затем вернулась с соседом.

– Валерка, он живой? – спросила устало мама.

Сосед присел и поднес руку к носу пса.

– Дышит вродь.

Мама вздохнула.

– Надо его это… – сказал сосед. – О, сейчас.

Сосед сходил за кирпичом к отцу в гараж. Потом мама сказала мне отвернуться.

Хрусть.

– Господи, прости нас за наши грехи. Валерка, давай грузи его.

Сосед и мама погрузили тело Мухтара на клеенку и затащили тушу в телегу. Мама сходила за какой-то тряпкой и накрыла сверху пса. Сосед ушел, а мы с мамой пошли в лес на деревенскую свалку.

– Прости нас, Муха, – прошептала мама, положила руку на ткань, под которой была собака. Ее глаза вновь налились слезами. – Прости. Ты не заслужил. Прости, Бога ради.

И я приложил ладонь к ткани. Всплакнул.

Мама закрыла глаза и наклонила телегу. Туша собаки полетела в глубокую яму из старого мусора, который свозили сюда со всей деревни. Мама вздохнула, встряхнула головой, и мы отправились домой.

– Гости через час приезжают уже, давай это, умывайся, переодевайся и будем кушать, – сказала мама, когда мы зашли в дом.

Этим вечером я сидел, весь намытый и в новом свитере от тети, за столом. Мамочка переоделась в красивое платье и радостно встречала гостей.