А потом, вроде бы, как-то наладилось.

* * *

В центре же этого торжища высится памятник Сусанину.

Кострома известна не только пристанью, Ипатиевским монастырем, музеем деревянного зодчества и тесною связью с Царствующими Домами. Она славится своими статуями.

К примеру, памятником маршалу Александру Александровичу Новикову, который установлен на месте древнего Троицкого храма. Памятник поставили еще при жизни маршала (дважды героям полагалась эта сомнительная привилегия). Его долго возили по городу и, в конце концов, Новиков выбрал уютную площадочку на месте разрушенного храма.

Любопытная история связана с мемориалом узникам фашистского концлагеря. Он занял третье место на конкурсе памятников одного из заграничных концентрационных лагерей. Разумеется, в концлагере установили изваяние, занявшее первое место. Этот же памятник, чтоб зря не пропадал, отдали Костроме. В которой, разумеется, не было ни одного концлагеря.

Но основных скульптурных памятников в городе всего два. Сусанину и Ленину (он же – монумент в честь трехсотлетия Дома Романовых).

* * *

Первым был памятник Сусанину. Точнее говоря, двум историческим персонажам – государю Михаилу Федоровичу и патриоту Ивану Осиповичу Сусанину. Этот памятник установили еще до революции на главной площади города Костромы.

А началось все с путешествия другого государя, Николая Павловича. Заехав в Кострому, державный гость обмолвился: а почему бы не поставить памятник Сусанину – все таки, достойнейший был человек.

Дворянство города сразу же подхватило эту мысль. Быстренько выбрали скульптора – им оказался В. И. Демут-Малиновский. Облюбовали место – в Ипатиевском монастыре. Однако, Николаю Павловичу это не понравилось: «Только Государю Императору угодно было, чтобы памятник был поставлен не в Ипатиевском монастыре, а на городской Екатеринославской площади, почему и самую площадь велено было именовать с того времени Сусанинскою». В скором времени собрали деньги, не откладывая, приступили к делу, и 14 марта 1851 года новый монумент торжественно открыли.

Он поражал своей более чем странной композицией. Высокая колонна с гербом Костромы, увенчанная бюстом Михаила Федоровича в бармах. У подножия колонны – маленький мужичонка на коленях – сам патриот Сусанин. Все это хозяйство было установлено на прямоугольный пьедестал с надписью «За Веру, Царя и Отечество живот свой положившему поселянину Ивану Сусанину благодарная Россия» и с барельефом по мотивам оперы Глинки «Жизнь за царя».

А впрочем, если бы не воля юного царя, то не было бы подвига. Ведь Иван Сусанин начал почитаться как герой лишь в 1619 году, после «обельной грамоты», подписанной собственно Михаилом Федоровичем: «Как мы, великий государь, царь и великий князь Михаил Федорович всея Руси… были на Костроме, и в те годы приходили в Костромской уезд польские и литовские люди, а тестя его, Богдашкова, Ивана Сусанина литовские люди изымали, и его пытали великими немерными муками, а пытали у него, где в те поры мы, великий государь, царь и великий князь Михаил Федорович всея Руси были, и он, Иван, ведая про нас, великого государя, где мы в те поры были, терпя от тех польских и литовских людей немерные пытки, про нас, великого государя, тем польским и литовским людям, где мы в те поры были, не сказал, и польские и литовские люди замучили его до смерти».

В те времена, как и во многие другие, героев назначали сверху.

* * *

Как бы там ни было, участники этого торжества остались весьма довольны. Градоначальство и дворянство – очевидным повышением статуса Костромы. Духовенство, офицерство и почетное купечество – обедом, данном им за счет дворянства. Солдатство – сувенирами в виде фунта рыбы и двух чарок вина на человека. Мещанство – музыкой и иллюминацией. А приглашенные на церемонию «коробовские белопашцы» (потомки легендарного героя) – подарками (то есть, большими мохнатыми шапками с вышитой датой открытия памятника) и тем, что им позволили обедать вместе с господами.