* * *

Безусловно, оба костромских шедевра – и памятник Сусанину, и памятник трехсотлетия романовского дома – попадали в номинацию «памятников царям и их слугам». Их надлежало сразу же снести. Коленопреклоненного Сусанина сбросили с постамента вместе с бюстом Михаила Федоровича и отправили на переплавку. Постамент был идеологически нейтральным, поэтому на нем поставили деревянный памятник новым вождям. А в 1920 году умер костромской революционер Долматов. Его захоронили рядом с постаментом. Площадь, на которой стоял памятник, переименовали из Сусанинской в Долматовскую, и сразу после этого костромичи прозвали эту площадь «Сковородкой» (эта кличка существует по сей день).

В тридцатые сломали памятник новым вождям вместе с постаментом от Сусанина, а после второй мировой войны решили, что памятник известнейшему костромскому патриоту все-таки необходим. По протекции маститого советского ваятеля Н. Томского, заказ на изваяние отдали его ученику, Н. А. Лавинскому.

Выдали Лавинскому и самолет. Он летал над городом и выбирал место для памятника. В конце концов остановился на площадочке в нескольких десятков метров от старой доброй «Сковородки».

Макет установили в Ипатиевском монастыре. Костромичи, увидев изваяние, возроптали, но слушать их никто не стал.

В 1967 году памятник торжественно открыли. И сейчас в городе Костроме – опять два самых главных памятника.

* * *

Неподалеку отсюда возвышался Успенский кафедральный собор. Так же, как и монумент в честь патриота, спасшего царя, он почитался в качестве святыни. Священник Е. П. Вознесенский писал в книге с пространным названием «Воспоминания о путешествиях Высочайших Особ благополучно царствующего Императорского Дома Романовых в пределах Костромской губернии в XVII, XVIII и текущем столетиях»: «До настоящего времени Успенский собор хранит… памятник благочестивого усердия и благоговейного выражения чувства благодарности царского дома к чудотворному лику Феодоровской Божией матери, уцелевший после трех страшных пожаров прошедшего столетия. Этот дар составляют рясны, более полуаршина длиною и в 1 вершок шириною, к явленной чудотворной иконе Феодоровской Божией Матери, низанные в решетку по золотой фольге крупным жемчугом, с золотыми колодками и кольцами, из которых первые украшены цветными драгоценными камнями – изумрудами и яхонтами и бурмицкими зернами».

Царский подарок несказанно повышал статус этого собора.

Этот же священник повествовал о том, как проходили посещения членов царствующего дома Романовых этого славного собора. В частности, Екатерины Второй: «В 4 часу пополудни Великая Монархиня, мать отечества, со сею блестящею своею свитою, при пушечной пальбе с флотилии и с городского валу, колокольном звоне церквей целого города, отправилась на богатоубранной шлюпке рекою Костромою до городской пристани, где изволила сесть в карету и, в сопровождении 9 экипажей и 4 депутатов верхами, от купечества – в русских костюмах, и 13 депутатов от дворянства, пред каретою Ее Величества, отправилась в Успенский собор… Пред св. вратами Успенского собора преосвященный Дамаскин встретил государыню с чудотворным ликом Феодоровской Божией Матери и снова приветствовал речью. По благосклонном выслушании приветствия архипастыря, начала шествие за ним в собор, при кроплении владыкою царского пути святою водою. Обратный путь Августейшей Посетительницы из собора – одной из древнейших святынь в Костромской области – десять благородных девиц в белых платьях с золотыми перевязями и гирляндами через плеча, на коих висели корзины с цветами и венками на головах, с обеих сторон входа поставленные по ступеням соборной лестницы, усыпали цветами; первая из них (Глафира Нелидова) поприветствовала Государыню речью и имела счастье поднести венок Великой Матери отечества. Потомство не сохранило приветствие четырех смиренных юношей духовного звания, коим свыше ниспослано было счастие приветствовать Великую Монархиню в стенах мирной Ипатиевской обители; тем приятнее для нас повторить приветственную речь Нелидовой: „Всемилостивейшая Государыня! Дух мой и сердца всех, видя свою Монархиню, от радости говорят. Венок сей, в знак благодарности, всенижайше от малых детей просим принять, я от всех сих Всемилостивейшей Монархине и матери приношу в знак горящей в нас радости и в Высочайшую милость принять прошу“. В награду за всеподданнейшее приветствие, все девицы были допущены к руке Ее Величества и удостоились получить поцелуй из уст Августейшей Матери».