– Сестра? Ого! – Томми выпустил её руку, и Ханна бросилась прочь по коридору – подальше от повисшей между нами неловкости.

Отлично. Мало того, что она одета, как какой-нибудь экстравагантный участник телешоу, так наверняка новости о её паранормальных увлечениях уже расползаются по школе. Просто вишенка для торта моих неудач!

– Я знаю, ты не играл всё лето, но нам нужно, чтобы ты вернулся. И ты, и Джейсон. Без тебя всё не то, – Томми нахмурился и слегка покачал головой, отчего его светло-каштановая чёлка упала на глаза.

– Джейсон бросил команду? – опешил я.

– Ты не знал?

Я покачал головой. Мне не хотелось говорить о духоболе даже с Джейсоном.

– Ты наш бомбардир. С твоим уходом, а потом ещё и Джейсона, стало совсем тяжко. Я рассчитываю, что твоё возвращение подтянет и его. Я хочу возродить нашу команду. Что скажешь?

Главное – без нервов…

– Эмм… Я не могу играть, Томми, – я показал рукой на свою ногу. – Травма была паршивая. Я не смогу играть некоторое время.

– Что ж, ты всё равно можешь приходить на тренировки, чтобы быстро вернуться в строй, когда полностью вылечишься.

– Возможно.

Я ни за что не собирался возвращаться на поле, но говорить об этом сейчас мне не хотелось. И я сомневался, что Джейсон вернётся в команду без меня. Я закинул рюкзак на плечо, повернулся к выходу, ведущему к автобусной остановке, и застыл как вкопанный.

Передо мной стоял пожилой темнокожий уборщик, которого я раньше никогда не видел. Его сияющая улыбка жутко контрастировала с пятью пулевыми ранениями в полупрозрачном теле. Два – в голове, три – в груди. Из них всё ещё сочилась тёмная кровь:

– Не позволяй никому давить на себя, сынок. Ты скоро свыкнешься с новым положением.

Волна ужаса, накрывшая меня ночью в спальне, снова поднялась откуда-то из живота к самому горлу, и у меня перехватило дыхание.

– Эй, ты в порядке? – спросил добрый и скрипучий голос.

По коже забегали мурашки, и сердце забилось о клетку рёбер, словно птица, пытающаяся вырваться на свободу.

Чья-то рука с силой опустилась на моё плечо, и меня охватил почти животный ужас. Томми Лорд глядел на меня сверху вниз:

– Просто подумай об этом, хорошо, Ленард? – Томми совершенно не обращал внимания на окровавленное привидение в метре от нас.

Мой взгляд нервно метался между Томми и мертвецом. По позвоночнику пробежал холодок. Два призрака в один день. Это невозможно. Если у ребёнка не проявились экстрасенсорные способности к десяти годам, то он никогда не станет экстрасенсом. Значит, эти духи просто не могут быть настоящими. А у меня галлюцинации или что-то вроде того.

– Да, я подумаю, – еле слышно, одними губами промямлил я и, оставив Томми в замешательстве, заковылял к автобусу так быстро, как только мог. Какие-то три месяца назад я был готов пойти на всё ради Томми Лорда и нашей команды. Теперь же я выставил себя перед ним чуть ли не ненормальным, избегающим серьёзного разговора. Правда заключалась в том, что я испугался встречи с подстреленным призраком, если только он вообще существовал.

Собрав волю в кулак, я оглянулся напоследок. Изрешечённый пулями уборщик стоял, опираясь на призрачную швабру, и улыбался.

Я плюхнулся на свой любимый стул и с упоением втянул ноздрями дразнящие ароматы завтрака: тёплых блинчиков и кленового сиропа. Моё первое субботнее утро дома после аварии. Больше никакой больничной еды. Отец приготовил панкейки, и Джейсон заявился к нам в пижаме, как он делал почти каждую субботу до всего этого кошмара. Я вспомнил, как в детстве мы вместе завтракали в забавных пижамах-комбинезонах, и у Джея пижама была зелёная с танцующими обезьянками. Наверное, я рассмеялся бы, если бы мог: если бы мама была жива, если бы я не видел призраков. Сначала миссис Уилсон, теперь уборщик. А может, они всё же мне померещились? Если бы мама была жива, я бы обо всём ей рассказал, и она бы знала, что делать. Но её нет, мне не с кем поделиться: ни с папой, ни с его сёстрами.