– Тогда почему ты сегодня ничего не ела за ужином?

– Потому что это были худшие двадцать четыре часа в моей жизни, я оказалась за одним столом с пятью совершенно чужими мне людьми, на другом конце страны и в чужом доме. Иногда и у голодных аппетит пропадает.

Сара не поднимает головы. Не знаю, смутила ли ее моя неожиданная откровенность или она просто пытается осознать факт, что у нас настолько разная жизнь. Подмывает спросить о ее странном поведении за ужином: глядя на меня, она тоже почти не ела. Тем не менее я молчу. На сегодня с нее хватит потрясений. В конце концов, мы только познакомились.

– Есть хочешь? – спрашиваю. – Лично я готова съесть слона.

Сара робко улыбается, и я впервые ощущаю, как между нами зарождается какая-то связь, намек на что-то общее.

– Ага. Жрать хочется – просто мрак!

Я так и покатываюсь.

– Значит, нас двое!

Ухожу в кабинку и снова надеваю сарафан. Переодевшись, хватаю Сару за руку и тащу к продуктовым рядам.

– Куда мы?

– К еде!

Первым делом подходим к полкам с хлебом. Я останавливаю тележку возле коробок и пакетов со сладкой выпечкой.

– Что ты любишь больше всего?

Сара показывает пальцем на белый пакет с шоколадными мини-пончиками.

Я беру их с полки и вскрываю пакет. Достаю один пончик, засовываю в рот, а остальное отдаю Саре.

– Теперь бы молока, – говорю с набитым ртом.

Сара смотрит на меня, как на сумасшедшую, но все же идет со мной за молоком. Достав с полки два пакета шоколадного, я показываю пальцем на укромное местечко возле яиц. Откатываю туда тележку и плюхаюсь прямо на пол, прислоняясь спиной к длинному напольному холодильнику с яйцами.

Она с опаской оглядывается по сторонам и медленно присаживается рядом. Вручаю ей молоко.

Вскрыв свой пакет, делаю глоток и беру из упаковки еще один пончик.

– Ты больная! – шепчет Сара, наконец доставая пончик и себе.

Пожимаю плечами.

– От голодной до больной – один шаг.

Сара отпивает молоко и облегченно запрокидывает голову, прислоняя ее к стенке холодильника.

– Господи, кайф-то какой!

Она вытягивает перед собой ноги, и минуту-другую мы просто сидим, молча жуем пончики и ловим на себе подозрительные взгляды покупателей.

– Слушай, ты извини, если я тебя обидела – ну, насчет веса, – наконец произносит Сара.

– Не обидела. Я просто не хочу, чтобы ты сравнивала себя со мной.

– Трудно не сравнивать. Тем более я все лето проведу на пляже. Знаешь, я себя сравниваю со всеми девчонками в купальниках.

– Вот и зря! Но вообще я тебя понимаю. Странно, да? Людям должно быть наплевать, сколько у тебя жира под кожей и насколько плотно она обтягивает кости.

Запихиваю в рот еще один пончик и умолкаю.

Сара бормочет «аминь» и делает еще один большой глоток шоколадного молока.

Проходящий мимо сотрудник ненадолго притормаживает возле нас, увидев, что мы сидим на полу и едим неоплаченные продукты.

– Все оплатим, не волнуйтесь! – отмахиваюсь от него я.

Покачав головой, он уходит.

После минутного молчания Сара вдруг признается:

– Знаешь, я очень волновалась перед нашей встречей – боялась, что не понравлюсь тебе.

– До сегодняшнего дня я даже не знала о твоем существовании! – смеюсь я.

Похоже, мои слова задели Сару за живое.

– Разве отец никогда про меня не рассказывал?

Качаю головой.

– Ты не думай, он не пытался утаить, что вы у него есть. Просто… ну, мы не общаемся. Вообще. С тех пор, как он женился, мы ни разу не разговаривали. Я вообще забыла про его женитьбу!

Сара хочет что-то сказать, но нас прерывают.

– У вас все хорошо? – спрашивает Маркус.

Они с Самсоном стоят напротив и удивленно глазеют на нас.

Сара поднимает свое шоколадное молоко.