– Тогда подвезите нас туда, детектив Рид.

Майло сел на переднее сиденье ридовского сине-черного «Форда Краун Виктория», а я забрался назад.

– «Мо» – это сокращение от «Моисей»?

– Да, сэр.

– А, ясно.

– Вы подумали о младенце, плавающем в корзинке среди камышей[11], и как-то увязали это с болотом?

– Мне действительно пришла в голову эта картина.

Рид рассмеялся.

– Когда я родился, моя мать слегка увлекалась Ветхим Заветом. – Несколько секунд спустя он добавил: – Моисей так и не увидел Земли Обетованной.

– Расскажите нам о юном Брендте, – напомнил Майло.

Красавчик с надменным взглядом.

Ченс Брендт валялся на огромном, обитом парчой диване в огромной гостиной огромного особняка в средиземноморском стиле на Олд-Оук-роуд в Брентвуде. В доме пахло пиццей и дорогим парфюмом.

Ченс был одет в майку и шорты для занятий теннисом, как и его мать, великолепная длинноногая блондинка с изумрудно-зелеными глазами и явно доминантным набором хромосом. Ее перламутровая помада частично смазалась, и губы казались бледными. Она хотела взять сына за руку, но не осмеливалась.

С другой стороны от дивана сидел отец; темноволосый, крепкий, надменный, с лысой головой, он все еще был облачен в синюю рубашку и золотой галстук от «Эрме».

Разъяренный законник – неизменно приятно такое видеть.

– Невероятно. Теперь еще и это. – Стив Брендт глядел на сына так, словно здесь вот-вот должна была разыграться драма Эдипа.

Парень не ответил ничего.

– Я занимаюсь завещаниями и недвижимостью, – продолжил Брендт. – Ничем не могу помочь, Ченс.

– Я уверена, что помогать тут незачем, – отозвалась Сьюзен Брендт.

Муж метнул на нее полный яда взор. Она прикусила нижнюю губу и скрестила руки на груди.

– Ченс, расскажи нам о том, что произошло, – попросил Мо Рид.

– В отсутствие адвоката? – фыркнул Стив Брендт. – Да ни за что.

– Сэр, если он всего лишь поговорил с кем-то по телефону, и адвокат совершенно не нужен.

Ченс улыбнулся. Его отец побагровел.

– Что в этом смешного, ты, гений?

Сьюзен Брендт судорожно вздохнула, словно напоровшись на колючую проволоку, в зеленых глазах показались слезы.

– Как уже объяснил детектив Рид, – сказал Майло, – мы расследуем убийство. Если Ченс к этому причастен, ему действительно потребуются услуги адвоката, и мы хотим, чтобы он воспользовался ими как можно скорее. Но у нас нет свидетельств его причастности. Несомненно, вы имеете право затребовать адвоката в любой ситуации, и если вы выберете этот вариант, наш разговор будет проходить в полицейском участке, в комнате для допросов, с видеозаписью, заполнением бумаг и так далее.

– Вы угрожаете мне, – с неприятной улыбкой заявил Стив Брендт.

– Ни в коем случае, сэр. Мы просто информируем вас о том, как будем действовать. На данный момент Ченс, похоже, выступает всего лишь как свидетель – тот, кто принял телефонный звонок. Так что я совершенно не понимаю, почему вы не хотите пойти на сотрудничество с нами.

Ченс перевел взгляд на нас. В его глазах была уже не надменность, а растерянность.

Стив Брендт сложил руки на груди.

– Хорошо, сэр, тогда мы просим вас проследить, чтобы Ченс был здесь завтра в семь утра, когда за ним приедет полицейский наряд. Или, если ордер будет получен быстрее, то сегодня вечером, – сказал Майло и начал вставать.

– Погодите, – произнес Брендт-старший. – Позвольте мне поговорить с сыном наедине. Затем я сообщу вам, как мы решили уладить всю эту… неразбериху. Это достаточно справедливо.

Майло уселся обратно.

– Мы делаем все, чтобы справедливость восторжествовала.

Сто пятьдесят восемь секунд спустя отец и сын вернулись в гостиную, держать друг от друга на расстоянии примерно четырех футов.