И тогда Мата Хари включает тайный свет воображения. Оно освещает затемненные девичьи дортуары, строгую, но изысканную столовую, столы с накрахмаленными салфетками, зал в зеркалах, где, аккуратно сделав уроки, чинные школьницы чинно отдыхают за чтением, рисованием, вышиванием, игрой на фоно, ненароком поглядывая на себя в блестящую амальгаму, в какой тенями живут страстные и нежные дружбы, шепоты и признания, многообе щающие вечера танцев с приглашенными мальчиками и прочее, и прочее, вычитанное из книг, недоступное обыкновенным шко-ляркам.

Мама всегда говорила, что дочь – воображала.

И пусть.

Вот увидите, она еще доживет до первой влюбленности. Не ее в кого-то, а кого-то в нее.

Увлечения долго распределялись по сезонам: мальчикам принадлежали лето и дача, девочкам – Москва и зима.

Москва и зима, а пигалица захлебывается от эмоций, пересказывая шикарной одноногой англичанке: вечеринка у подруги, двоюродный брат подруги, без двух, ну, без трех минут офицер, курсант военного училища, прибыл в отпуск из Киева, белая полоска подворотничка гимнастерки на гусиной шее, волос русый, мягкий, волнистый, подтянут и одновременно развязен, глаз с болотной поволокой, едва увидел – за столом с ней, все танго и вальсы с ней, ни на шаг, как нитка за иголкой, с другими резкий, с ней послушный, робкий, пошел провожать, мороз, грел ее ладони в своих, и ах ты, Боже мой. Развязность и стеснительность по отдельности – скучно. Вместе – весело. Только как толково объяснить? А учительница, пользуясь моментом, еще настаивает: на языке. Пигалица и на русском не умеет – Лидия Алексеевна неумолима: in English.

Лидия Алексеевна, что называется, женщина в теле, широка в кости, с плавными повадками, ухоженными руками, густо наложенной помадой, в дополнение к губам захватывающей часть прилегающей кожи – пигалица впервые видит такой способ окраски и поражена обольстительностью результата. Англичанка часто покусывает яркие губы и заливисто смеется, живо реагируя на пигалицыны признания, смеется не обидно, а одобрительно, не забывая возобновлять окраску и поправлять: the boy, а не a boy, это же определенный мальчик, а не неопределенный.

Англичанку рекомендовал родителям Юра Висло-усов. Фамилия на редкость шла молодому человеку, без усов, а все равно похожему на хитрого, вежливого кота, с суперграмотной русской речью, работнику МИДа, а как с ним познакомилась пигалица – спросить не у кого. Лидия Алексеевна в МИДе преподавала, в том числе Юре. А прежде трудилась в Англии – отсюда чисто английское произношение. В качестве кого? Юная Мата Хари умирала от любопытства – деликатность не позволяла задавать лишних вопросов. Профессию выберет, где любопытство не стыдное, а непременное условие, – где логика? Но жизнь растет, цветет и кустится нелогично.

Учительница рассказывает ученице значительно меньше, нежели ученица ей, хотя что-то рассказывает. Учительницына биография насыщена романами, как до потери ноги, так и после. Лидия Алексеевна обретается в крошечной узкой комнате на Смоленской площади, рядом с МИДом, где, переваливаясь, как гусыня, перемещается от кровати к столу с помощью палки или костыля и никогда не теряет приподнятого настроения.

Встречи с ней носят праздничный характер до самого последнего дня. В последний день она нервничает, кусая пастозно намазанные губы чаще обычного, так что кармин пачкает кончики зубов, отчего рот выглядит вовсе кровавым. Женатый мужчина, время от времени возникавший в проговорках и оговорках, неизменно окрашенных иронией, – филологические игры с привязанностью