Вот и всё, пора выходить на оценочный рубеж. Главная наставница поколдовала на пульте управления экзаменационными учебными моделями, и перед Капой возникла новая картинка: мирно посапывающие пассажиры вдруг преобразились до неузнаваемости – из пассивных звездных путешественников они моментально превратились в агрессивную толпу, в одичавшее стадо. Инопланетные странники бросались из стороны в сторону, безумно размахивая руками и раскрывая рты или то, что им служило этим органом. Не разбирая дороги, неслись к спасательным капсулам, кусаясь и ломая друг другу всевозможные конечности. В общем, панический апокалипсис в чистом виде. Капителька не слышала ни звука, словно оглохла, она нервно поежилась и посмотрела на Клару.

Начальница школы, хитро прищурившись, задала экзаменационный вопрос:

– Что произошло на звездолете? Ты должна прочитать их мысли.

– Но это же голограмма! – возмутилась выпускница.

– А ты думала, что будет всё просто для тебя и легко, раз ты особенная? – усмехнулась главная наставница. – Напротив, к тебе и требований – кучка побольше.

Капителька попыталась сконцентрироваться, прикрыв глаза. Девушка тужилась, как могла, пытаясь представить себя в момент увиденного события. Ее сознание выхватывало из общей картинки отдельные кусочки: выражение лиц и морд пассажиров, их невообразимые кульбиты на пути к капсулам, хруст переломанных костей и извивания отоптанных хвостов. Но ничего не давало ей подсказку, девушка не улавливала никаких посторонних мыслей, утопая безнадежно в собственных: надрывно кипящих, перемалывающих себя, рвущихся в неистовом натяжении.

Капа уже решила сдаться, но вот что-то блеснуло в ее сознании. Маленьким пятнышком озарения появилось и потухло. Затем появилось снова и теперь задержалось на несколько секунд. Снова пропало. И наконец-то оно прочно зацепилось и обосновалось в ее голове. Вначале пятнышко приобрело цвет, затем, разрастаясь, колыхалось, переливалось и в итоге принесло с собой еле разборчивый шепот. Вскоре Капителька смогла его разложить на отдельные звуки, а потом собрать их воедино. Оказалось, в ее голове настойчиво звучал голос Флюси, повторяя лишь два слова: «Жаркие объятия! Жаркие объятия!»

А этого было вполне достаточно.

Капа постаралась ничем не выдать своей радости, собралась и нарочито равнодушно произнесла:

– На звездолет напали космические пираты. Это же очевидно. А разве вы не слышите, что кричат пассажиры? «Жаркие объятия!», то есть лайнер надежно зажат в клещи и пираты пошли на абордаж.

Клара нахмурилась и недовольно выдавила:

– Как тебе удалось найти правильный ответ, ума не приложу. Видимо, случайно догадалась, или ты все-таки научилась читать чужие мысли. Так или иначе – ответ совершенно верный.

Капителька, стискивая свой внутренний бушующий восторг напускным равнодушием, степенно освободила рубежную линию для следующей курсантки. Подойдя вплотную к Флюсе, она тихо спросила:

– Ты умеешь передавать мысли на расстоянии?

– Не знаю, вряд ли, – отозвалась подружка.

– А сейчас разве не это самое случилось?

Флюся стрельнула глазами на Капу:

– А что? Ты меня слышала? Я просто внутренним голосом повторяла, не прекращая ни на минуту, ответ на твое задание. Я украдкой подсмотрела его из-за спины Клары. Вот так да! Мы научились контактировать между собой на телепатическом уровне?!

– Как знать, – вздохнула Капителька. – Скорее всего, это делать научилась только ты.

Все вокруг, кроме, разумеется, Флюси, упорно и безжалостно сомневались в наличии хоть каких-то способностей у Капы, поэтому и сама она очень сомневалась в себе, решив, что ее конёк – слепое везение. Выжить в этой школе пока еще помогает ей ветреная удача. А если ветер подует в другую сторону, что будет тогда? Об этом Капителька не желала задумываться, чтобы лишний раз не удручать себя вполне вероятными мрачными перспективами.