Сели за стол ужинать, но разговор не клеился. Виктор был в шоке от своего поступка, Лена косилась на него, пытаясь уловить в его поведении ответ, а Агата решила, что всё пока идёт по плану и лучше помолчать, чтобы не ляпнуть чего-то лишнего. Говорили о еде.

Лена спрашивала:

– Как тебе блинчики? А как салат? А чем вас там кормят? Наверно не так? Бедный ребёнок!

– Конечно, домашняя еда лучше. Я тебе буду готовить, что ты любишь, – проговорила она, косясь на Виктора. Он сморщил лоб. Агата улыбнулась. На этот раз даже получилось очень мило.

– Даже так могу, – подумала она. – Надо закрепить навык, ещё пригодится.

– Иди в свою комнату. Я тебе мультики включу, если хочешь, – сказала Лена, когда девочка доела.

– А книжки у вас есть?

– Да, много, но детских нет.

– А с картинками есть?

– Я поищу, – ответила Лена. Она нашла несколько книжек и отправила Агату в её комнату, а сама пошла на кухню к мужу, который не спеша допивал чай. Лена крепко закрыла дверь и села за стол.

– Я ещё ничего не решил, – проговорил Виктор.

Лена внимательно смотрела на него.

– Она очень способная и здоровая, но…

– Что?

– Так неожиданно всё, надо подумать.

–Ты хочешь мальчика?

– Но, тут… не только в этом дело… я думал взять поменьше, чтобы родителей не помнил, чтобы сначала, а она такая…

– И что? А кто её родители? Что с ними случилось?

– Я поинтересовался. Знаешь, люди погибают, а их аккаунты продолжают существовать. Жили они не плохо, часто отдыхать ездили. Папа инвестициями занимался. Конечно, она привыкла к хорошей жизни, а тут такое…

– Что?

– Да, что-то у него не сложилось, кому-то задолжал. В общем, за хорошую жизнь иногда надо платить.

Лена поднесла руки ко рту.

– Бедный ребёнок!

Виктор на мгновение представил, что сольёт все деньги клиентов, но быстро успокоил себя мыслью, что они его всё-таки не прибьют, скорее всего. Да, почти наверняка, если не найдётся кто-то особенно расстроившийся.

– А она похожа на них? Там же есть фотки?

– Да, в основном с мамой. Они на море много фотографировались.

– И что, похожа она на маму?

– Не так чтобы, хотя, мама красивая. Там пластики много: губы и всё такое. Сложно сказать.

Ещё они на всех фотках загоревшие, с моря наверно не вылезали, правда, волосы у мамы светлые, наверно крашеные, – предположил Виктор.

– У Агаты и сейчас кожа такая, будто немного загорелая, что-то южное в ней есть и волосы совсем чёрные, – заметила Лена, – наверно, загорать хорошо будет.

– Не знаю, не важно…

– Как не важно? – возмутилась Лена, продолжая опутывать Виктора планами на будущее, – Очень даже важно когда на юг едешь. Я всё время сгораю.

– Но, я не знаю, почему так получилось, ответил Виктор.

Конечно, информации, которой владел Виктор, было явно недостаточно, чтобы разгадать загадку. Это была страшная тайна, табу для всех работников лаборатории, даже для Максима. При всех своих наглых замечаниях в адрес коллеги, он прекрасно понимал грани дозволенного. На самом деле, Ева не была рыжей. Она начала красится ещё в школе, и в университете её другой никто не видел. Даже если у кого-то возникала мысль, что она красится, озвучить её никто не решался. То ли Ева вдохновилась рыжими героинями мультиков в детстве, то ли хотела как-то визуально дистанцироваться от своей родни, но, не смотря на замечания матери, что красится ей рановато, она решила этот вопрос раз и навсегда. Ева так наловчилась, что через некоторое время многие забыли, что она была брюнеткой. Мать махнула на неё рукой, всё равно понимания не было, а Ева привыкла считать себя рыжей.

– И что дальше, – спросила Лена?

– Сходим в зоопарк.