Уже много дней она безуспешно ходила на встречу. Но надежда – это то, что питает. Похоже, её молчаливый друг до сих пор в больнице. Или к детям уехал – наверняка у него есть дети. Но рано или поздно он вернётся – должен вернуться.

После того как Тамара осознала его пропажу – она дала себе слово: ждать ровно три месяца. И вот срок подходил к концу. Женщина была уверена – их встреча состоится сегодня: интуиция ей подсказывала или ангел божий в ухо шептал.

Да, она много грешила, но много и страдала – Бог не должен отказать ей в последнем утешении. А если и так – то всё у неё готово.

Муж привык к её ежедневным отлучкам, но сегодня был встревожен – без Пети он не оставался дома много лет.

– Куда ты? – он сидел в кресле, закутанный в три одеяла, хотя дома было тепло.

– В магазин, и к коммунальщикам заскочу, узнаю, когда отопление посильнее дадут.

– Это всё онлайн можно сделать. Не уходи!

– Не капризничай! Ей-богу, как маленький! Я включу тебе интересный канал!

– Когда ты вернёшься?

– Через час, как обычно.

– А Петя?

– Что?

– Петя когда вернётся? Ты же сказала, что он улетел…

– А… да… Вернётся, когда потеплеет!

Муж замолчал, и было непонятно – задумался или уснул. Тамара Геннадьевна обулась в высокие зимние сапоги, накрасила губы морковной помадой, чтобы подчеркнуть свои синие глаза, накинула пальто, платок и вышла из дома, пока муж не очнулся из своего оцепенения.

Впервые осознанно она увидела его прошлой осенью. Кажется, то был октябрь – одеты уже оба были тепло. Сейчас пенсионерка сомневалась – не уверена, но вроде как он шёл без шапки, и именно поэтому Тамара обратила на него внимание, выделила из тысяч прохожих и запомнила навсегда: такой беленький он был, как детёныш тюленя.

Тамара сразу побежала к Нине Андреевне и долго рассказывала подруге, пока та лепила своих кузнечиков, как видела пожилого красавчика и что читала, будто альбиносы – благословлённые Всевышним и потому такого цвета, что порока на них нет и чтоб Господь их отовсюду видеть мог. Нина Андреевна не удивилась, сказав, что знает одного альбиноса, потому что он у них в магазинчике часто водку берёт.

– Нет, что ты! Мой альбинос не такой – он очень ухоженный и интеллигентный. На нём красивый шарф и на брюках стрелка такая ровная, такая прямая, что по ней чертежи чертить можно. Никакую водку он никогда в жизни пить не будет! Может быть, коньячка чуть-чуть, как ты любишь, да и то в редкие праздники. – Тамара Геннадьевна захлебнулась от такой клеветы.

– Ну, не знаю, – сказала Нина Андреевна. – Только сколько, по-твоему, у нас в квартале пожилых альбиносов жить может?

На следующий день Тамара снова встретила этого немолодого мужчину. И через день – уже специально. И через день ещё. Гулял красавец по режиму, и Томке (а чувствовала она себя именно так – снова юной, или даже ребёнком, поскольку, что такое юность, она так и не узнала – была дитём, а стала женой) не составило труда подстроить свои прогулки под его. Теперь они виделись регулярно в пять часов двадцать семь минут после полудня.

Никогда прежде Тамара с мужчинами сама не знакомилась, не знала, как это сделать и теперь. Так какое-то время и ходила молча. Потом ещё страннее всё стало – чёрт дёрнул обернуться разок и посмотреть, куда предмет её интереса идёт дальше: после того, как их траектории пересекались в пространстве, мужчина исчезал! А свернуть там решительно некуда – длинная стена кафе и потом оградка железная вокруг дома. Ну не мог же он в свои «под восемьдесят» перемахнуть через всё это? Или и вправду объект её сердечных томлений лишь плод фантазии?