Недавно Асиф придумал классную штуку – ходить спиной вперёд. Ну, конечно, не он это придумал, и не только он так делал, но ведь весело и поднимает настроение.

Практиковал Асиф такую ходьбу, только гуляя с младшим сыном – вроде как смотрит, где там пацан плетётся, и идёт себе спиной вперёд – выглядит не так глупо, как если бы он в одиночку подобным образом ходил. Ты переворачиваешься – и мир немного переворачивается тоже. В этой вселенной они с Эриком женаты, и Эрик богат, а Асиф красив и великодушно позволяет себя любить.

Двигаясь вперёд спиной, ты становишься незащищённым, уязвимым, ведь кто его знает, что впереди. Такие моменты – единственные, когда Асиф позволял себе быть слабым. С Эриком он лишь играл в уязвимость, с другими – даже не притворялся. Вот и сейчас, настраиваясь на встречу и желая сменить своё привычное амплуа, уже в подъезде Асиф развернулся и прошёл несколько пролётов спиной вперёд.

Дверь он открыл своим ключом, не предупредив ни стуком, ни звонком. Любимый сидел на самодельном диване из деревянных палет и мягкой мешковины, плотно укутавшись в два одеяла.

– Вход в этот дом – бутылка шардоне, – как гигантский мотылёк Эрик взлетел с подушек и направился к Асифу, чтоб обнять его своими пледами-крыльями.

– Осторожно, пальто мокрое. И вина сегодня не будет – со мной приключилась странная история. Полежим в ванной?

– Вечно у тебя истории. Вода набрана!

Парень скинул одеяла там, где стоял, и, не дожидаясь, пока разденется Асиф, рухнул в ванну на помосте в центре комнаты, разбрызгивая горячие капли и хлопья пены на пол. В теле его любовника не было ни грамма несовершенства, и на ощупь он напоминал дельфина. Идеальные мужские пропорции Эрика, простые чёткие формы без всех этих лишних выпуклостей и изгибов, как у Лейлы: минималистичный современный дизайн против устаревшего барокко. Разве выбор человека со вкусом не очевиден?

– Я рассказывал тебе о своей первой любви? – Асиф аккуратно развесил одежду на стуле и медленно ступил в кипяток. Как Эрику удавалось спокойно лежать в этом котле – оставалось загадкой.

– Про акробата? Я ревную, когда ты вспоминаешь!

– Ты намного красивее его.

– Конечно! Сколько ему сейчас?

– Не знаю, мы почти ровесники, – Асиф хотел уйти от ненавистной темы возраста и мысленно уже ругал себя за начатый не в том ключе диалог. – А твоя первая любовь – парень из Бергхайма?

– Пфф! Моя первая и единственная любовь – это ты!

– Я сегодня перевёл денег за твои курсы.

– Я сейчас обижусь.

– Прости! Иди сюда!

Эрик рыбкой заскользил под водой вдоль мягкого и объёмного тела Асифа, прижался к нему и положил голову на грудь. Мужчина гладил мокрые волосы любимого – в клубах пара они стали ещё чернее и, казалось, с них каплями должна стекать нефть, а не вода.

– Ты напряжён! Я чувствую, как неровно бьётся твоё сердце.

– Я просто старый. И не выспался. Получил утром привет из прошлого.

– Поэтому вспомнил акробата?

– Когда мне было столько лет, сколько тебе сейчас, у меня был любовник из Европы.

– Это где?

– Неважно. Это был год начала пандемии, и мы с ним просто сошлись, не за деньги. Он никогда мне не нравился, скорее даже бесил. Смазливый невероятно, из известной семьи, единственный наследник. Куча квартир и отелей у него по миру, всё – пассивный доход. Сам по войнам мотался, идеологию какую-то придумал за гранью вообще, наркота. Мы с ним на моей родине познакомились, но стали закрывать границы, и он меня сюда забрал. Начали вместе жить, его почти сразу в тюрьму посадили. На месяц, правда, всего. За домом следили, я вообще не выходил никуда. Он вернулся за взятку, опять стал употреблять: чертил дорогу и рыдал, чертил следующую и смеялся. У него паранойя была – телефон то в микроволновке лежал, то в стиральной машине, чтоб службы его не подслушивали. Тревожный.