Гилем хмыкнул. Резон был ясен, как белый день. Он и сам являл собой яркий пример подобной подставы.

– Ну вот и всё, – порадовали его слова медика. – Сейчас ты почувствуешь себя заметно лучше. А через часик мы продолжим терапию. Того и гляди, на ночь отключу электроды, чтобы ты смогла поспать нормально.

Через секунду раздался хриплый, севший голос девушки:

– Не надо.

– Что, боишься остаться без ног? – беззлобно хмыкнул доктор. – Правильно боишься.

Натис стиснул зубы и пометил в уме отчитать Мейнарда за неуместный медицинский юмор.

Как ни странно, но Диана с улыбкой прикрыла глаза и будто задремала. Врач бросил тревожный взгляд на жизненные показатели, светящиеся на панели прямо над головой марсианки, и спокойно отступил в сторону. Видимо, сейчас её жизни ничто не угрожало.

Пять минут ему понадобилось, чтобы в промежуточном помещении снять защитный костюм, обработать руки и заново надеть белый халат, отдавая дань привычке.

– Мне кажется, ты слишком её загружаешь, – намекнул Гилем, едва завидев врача. – Она же может и запаниковать.

– О нет! Ди – настоящий солдат, стоически перенесла внедрение стволовых клеток, ради чего мне пришлось немного разворошить старую рану. Ощущения, как ты понимаешь, не из разряда терпимых.

– Говоришь, она вояка?

– Судя по всему.

Медик скорчил серьёзную гримасу.

– Мозоли на пальцах от долгого сжимания оружия, деформация осанки из-за частого вскидывания винтовки на плечо. Да и ранение не совсем бытовое. Анализ крови показал, что ей прививали множество уникальных вирусов из разных систем. В этой связи могу с уверенностью предположить, что она из офицерского состава Терры.

Главарь ренегатов яростно стиснул зубы.

«Ещё одна ошибка за моим авторством? – подумалось ему. – Лучше было дать ей умереть?»

– Но знаешь, – слова Мейнарда пробились сквозь нерадостные раздумья ренегата, – я вот что не пойму. Что она забыла на Ямге? Неужели в многомиллионной армии Терры не нашлось другого кандидата для секретной деятельности среди антвагов?

– Думаешь, самоволка?

Врач громко вздохнул.

– Утверждать со всей уверенностью не берусь, однако эти её гормональные препараты – кустарное решение. Почти проходное. Но всему виной побочные эффекты со стороны иммунной системы. Будь она здесь на задании, ей бы сделали скрининг и определили совместимость кремов УФ-защиты с таблетками, вызывающими менопаузу при передозировке.

– Иными словами, она сама не подрассчитала?

– Определённо, выглядит именно так, – кивнул Мейнард.

– Так что с восстановлением?

Под конец слов медика настроение Гилема приподнялось из-за возможной непричастности космофлота Терры к появлению столь непонятной личности на «Ямг–308». Слишком уж жива была в памяти моральная рана ренегата из-за давних событий: его, по сути, бросили на съедение врага. А затем, когда он вернулся годы спустя, выперли из системы, заклеймив как предателя ценностей конформации.

Он поморщился и поспешил затолкать подальше неприятные воспоминания.

– Сколько времени понадобится на реабилитацию?

– С твоим материалом, – док призадумался, – недели две, от силы три. Денька через два переведу её в палату, там и поговорите. Но двигаться нормально она сможет гораздо позже. Сейчас её организм усиленно восстанавливает функции внутренних органов, так скажем. Опять же, новые нервные волокна должны нарасти.

– Волокна? У неё не было внешних повреждений.

Гилем, сощурившись, посмотрел на Мейнарда. А тот покачал головой со словами:

– Ранение, помнишь, я рассказывал?

– Плечо?

– Да, – согласился врач. – Его прострелили чем-то насквозь, поэтому терранцы поставили ей искусственный недостающий кусок. Ещё одно подтверждение того, что она проходила реабилитацию в военном госпитале. Операция дорогостоящая, но бесполезная. Обычно у марсиан нервная ткань имеет свойство регенерировать. Но это процесс небыстрый, миллиметры в месяц. Чтобы не ждать так долго, ей поставили замену. Причём организм продолжил параллельно наращивать потерянную часть нервных волокон, делая это поверх искусственной ткани. Зуд наверняка жуткий. Мне её отчасти жаль.