Когда раздался третий звонок и двери Колизея одновременно с жутким грохотом захлопнулись, я разобиделся, плюнул с досады на ту самую дверь с табличкой «Служебный вход» и уже совсем собрался двигать восвояси, то есть на биржу за киборгом, и чуть не попал под лимузин. Здоровенная серебристая машина с зеркальными стеклами неслышно спланировала откуда-то сверху, едва не приплющив меня к стене. И вот тот самый клоун, что у двери служебной дожидался, с почтительным поклоном дверь лимузина открывает, и из салона появляется высокий такой старикан в черном плаще. Или мантии, да, скорее мантии, широкой такой из черного блестящего материала.

– Рад приветствовать вас, экселенц! – тут же затараторил клоун. – Мы уж переживать начали, вас дожидаясь, на десять минут представление задержали…

– Надеюсь, к представлению у вас все готово? – холодно перебил клоуна дядька в мантии.

– О да, экселенц! Только…– замялся клоун.

– Что? – шевельнул бровями старик.

– Да вот… Гешефт – противник Кусаки – издох! Это не мы! Честное слово! Это чертовы посредники! Они везли их в трюме, в соседних клетках, вот Кусака его и того…

– Идиоты! – проскрипел старик.

– И еще… Еще мы не смогли найти всех бойцов на вызов, – опустив голову, промямлил клоун.

– Как так? О, проклятья Вселенной! Идиоты! Вам ничего нельзя доверить…

– Но, экселенц… Ваши бойцы… Они же не знают жалости, с ними боятся связываться. Ни одна школа бойцов не решилась сделать вызов…

– Еще раз идиоты! О Великий Создатель, ты видишь, с кем приходится работать! Я связался с кучей клоунов! – воздел старик к небу худые руки. – Зачем было связываться со школами гладиаторов? Разве здесь, на Урании, мало бродяг, которые хотят заработать? Немедленно найти бойцов! А то сам выйдешь на арену! – тоном, не терпящим возражения, сказал старик и, не глядя больше на клоуна, прошел в дверь с табличкой «Служебный вход». Лимузин внезапно взмыл вверх, и мы остались у стены здания одни. То есть я с Шариком и этот смешной клоун. Правда, вид у него был совсем не смешной, скорее жалкий. Клоун снова меня увидел, развел руками, мол, вот такая житуха, брат, бекова, и двинулся, было, вслед за стариком, когда обратил внимание на моего пса.

– А что, парень, сколько примерно веса в твоем звере? – сказал клоун, подходя поближе. Вблизи он оказался еще смешнее – наверное, из-за грима на лице.

– Не знаю, я как-то не взвешивал.

– Ну фунтов двадцать будет? – прищурился клоун.

– Да ладно, двадцать фунтов… В Шарике кил пятнадцать, не меньше, – уверенно ответил я.

– Пятнадцать, говоришь? А не хочешь ли ты, парень, посмотреть бои? – с хитрой улыбкой спросил меня клоун.

– А что, можно? – спросил я, еще не веря в свою Удачу.

– Конечно! Заявляй своего зверя и смотри, сколько угодно.

– Как это «заявляй»?

– Да я ща все покажу, все расскажу! – обрадовано затараторил клоун и, схватив меня за рукав, чуть ли не силком потащил куда-то, хотя я вроде и не сопротивлялся. Оказалось, мы направлялись к той самой странной клетке, охраняемой смешным дядькой.

– Постой здесь, – сказал мне клоун и, громко хлопнув дверью, зашел в клетку.

Во дела, подумал я про себя, обернулся и чуть ли не нос к носу столкнулся с той самой жирной гусеницей – любительницей азартных игр. Она стояла, держа на привязи те самые странные лохматые существа, издававшие не менее странные звуки. Гусеница мне вроде как обрадовалась, подмигнула, как старому знакомому, и спросила:

– Так что, малыш, все-таки решил заявить своего бойца?

– Я бы заявил, мисс, – соврал я, – да только, сами видите, билетов нет.

– А зачем билет? Заявленные бойцы пропускаются бесплатно.