– У тебя там всё окейно, старик? – спросил Бальтазар.

– Окейнее некуда. Шурик потерял.

– Спустись уровнем ниже и подними, – наконец-то подсказал препод.

Нечего делать – вернулся к лестнице. Прошёл пару метров, и тут совершил вторую ошибку – на последнем шаге не заметил и щёлкнул карабином наощупь, не проследив, что он попал в отверстие скобы. Потянулся, шагнул ещё дальше, задел пальцем – и злосчастный инструмент упал на следующий бордюр, отскочил от него и медленно заскользил вниз, в зияющую пропасть.

Но хуже всего то, что я инстинктивно махнул рукой, чтобы его подхватить. Был бы карабин – он бы меня сдержал, но кто же знал, что он не подключен.

Я опрокинулся на спину и полетел вниз, к астероиду. Гравитация была слабее, падал я медленнее – на третьей секунде, спустя полдюжины этажей я сгруппировался, поймал рукой какой-то кронштейн. Меня развернуло, ударило спино и плечом о корпус станции – весьма ощутимо, как я понял.

Часы практики по скалолазанию и пара прошлых занятий на станции не прошли даром – я не свалился. Но в этот момент я почему-то потерял связь с преподом и напарником. Видимо, скафандр был старый, и разъём антенны уже изрядно расшатался.

– Бальтазар! Стефан Дионидович! Спасите! – заорал я.

Мне никто не ответил. Я нащупал ногой какой-то выступ – это был подоконник узкого и длинного иллюминатора. Затем нащупал свободной рукой болтающий карабин со страховкой, щёлкнул и закрепился на кронштейне. После чего перехватился рукой и прижал запястье с браслетом к шлему.

Штраф за нарушение техники безопасности: −10 трудочасов

– Группа, ответьте, я здесь!

Браслет молчал – мало того, что он был под тканью скафандра, ещё и блокировался на время проведения практики.

И вот именно в этот момент я вспомнил, что существует специальная парольная фраза, которая разблокирует браслет в таких случаях. Но вот беда – её периодически требовалось обновлять, новую фразу я вбивал и благополучно забывал. Вспомнилось только, что я упоминал в последней фразе какую-то третьесортную сексапильую актрису комедий – а в них я в подростковый период влюблялся по одной в неделю.

– Ванесса Березиннер лучше всех! – рявкнул я.

Тишина.

– Даша Косыгина лучше всех!

Снова тишина.

– Корнелия Круз лучше всех! Рафаэлла Бриллиант лучше всех!

Сквозь толщу скафандра донёсся звук разблокировки браслета.

– Я упал! Я тут в тридцати метрах от каменюки, – заорал я.

– Во даёт!

– И передатчик скафандра не работает!

– Лошара! – послышались смешки однокурсников.

– Шуруповёрт где? – первым делом спросил препод.

– Вниз упал!

– Целый? Карабином пристегнулся?

– А то!

– Ну, тогда спускайся за шуриком и вертайся назад! А не то – робота отправлю доставать, а обоим двойки и штрафы за растрату имущества.

– Там лестница справа, – подсказал кто-то.

Осторожно отклонившись, я заметил лестницу, которая была в двух метрах от меня. В щитке скафандра нарисовался вектор прыжка и просчиталась вероятность успеха 64% Получается, при нынешней тяжести вполне получится допрыгнуть, но и свалиться тоже шанс большой. Пока я рассчитывал прыжок, мимо меня, перепрыгивая через тройку ступеней и бодро щёлкая карабином пронёсся мой напарник. Такой резвости я от него не ожидал – видимо, слова препода о двойке произвели на Бальтазара должное впечатление. Я решил не медлить – отстегнул карабин, держась за злополучный кронштейн, отмотал страховку побольше, размахнулся и прыгнул на лестницу.

Снизу уже спешил Бальтазар – он не только поднял наш упавший шуруповёрт, но и набрал всякого барахла, которое попадало с тренировочной станции. Наверх мы запрыгнули почти одновременно, одновременно же дошли до муляжа ракетницы и принялись её раскручивать. Почти всю работу делал Бальтазар. Общаться из-за сломанного скафандра мы с ним не могли, я лишь придерживал и помогал запихнуть в контейнер. Мы почти уже донесли несчастный груз до конца, как вдруг откуда-то сверху приплыл на маневровых микродвижках и поравнялся с нами довольного вида робот-лаборант и протянул руки – мол, отдавайте.