Сегодня в его как всегда чётко регламентированный план входила консультация с представителями фирмы, выигравшей тендер на строительство первой очереди «тоннельных трасс». По окончанию переговоров, когда, наконец, чертежи с проектами, которые Завесов решил просмотреть дома, были аккуратно свёрнуты и вложены в тубу, директор метрополитена остановил служебное авто на проспекте Мира и вошёл в метро «Олимпийская» – так недавно была переименована станция ВДНХ, название которой ещё в прошлом веке потеряло свой смысл.

В этот роковой день 2012 года он, повинуясь внутреннему наитию, определил для ревизии отрезок Рижско-Калужской линии. Ровно в семь часов вечера, в «час пик», полковник Завесов был внесён толпой в душное чрево голубого вагона. Двери мягко сошлись за спиной Завесова, и поезд отчалил от платформы, как предполагалось, в сторону центра.

И вот толчок… грохот… огонь…

– Итак, это случилось! – промелькнуло в голове Завесова.

Но вот гроза прекратилась, и тусклый свет забрезжил сквозь стёкла вагона, подёрнутые странной мутной плёнкой с ржавыми подтёками. Стараясь разглядеть что-то снаружи, пассажиры в недоумении переглядывались: пустое пространство спереди и сзади за окнами свидетельствовало о том, что куда-то исчезли остальные вагоны. Не было и защиты толстых стен тоннеля, пропавших вместе со змеящимися по ним кабелями. Казалось, вагон плывёт в воздушном пространстве среди мягких облаков. «Принудительная», как во всех устаревших вагонах, не работала, свидетельствуя о том, что вагон на самом деле стоит на месте.

Окрик Завесова заставил людей замолчать. Наступившая тишина была особенно разительна после грохота урагана и визга женщин. Пассажиры, как в коме, застыли на своих местах, пытаясь собрать воедино свои мысли и чувства, чтобы осмыслить ситуацию, масштабы и трагизм которой им ещё предстояло выяснить. Постепенно наступило некоторое оживление: кто-то как в трансе – лепетал чепуху, выкрикивал что-то. Были и те, кто достаточно стойко воспринял происходящее, а некоторые даже пробовали шутить, и в их глазах читалось осторожное любопытство.

Вместе с Завесовым вопрос «Что произошло?» мучил и остальных. Пассажиры злополучного вагона стали понемногу приходить в себя, высказывая вслух свои предположения:

– Наверное, тоннель обрушился, а на улице гроза – вот нас и залило!

– Мы куда-то провалились. В земле есть пустоты, о которых могут не подозревать ни проектировщики, ни строители. Они могут неожиданно обвалиться, и тогда туда проваливаются дома и машины.

– Сверху открытое пространство – иначе на нас не смогла бы обрушиться гроза.

– Кажется, нам предстоит долгое ожидание! Но нас обязательно вызволят, – обратился к своей соседке слева, темноволосой миловидной женщине, пожилой человек интеллигентного вида с седым ёжиком на голове. И галантно продолжил: – Радует только такое приятное соседство!

Удивительное спокойствие соседа и его явное желание пообщаться её слегка раздражало, и она повернула голову в сторону бокового окна. Увиденное заставило сжаться от страха – следующего вагона больше не было видно!

– О, Боже! – и она инстинктивно прижалась к плечу соседа.

– Простите за неучтивость, разрешите представиться: Ургант, Вячеслав Карлович.

– Анна Владимировна, можно Анна… – машинально ответила женщина, поспешно убирая в сумку спицы с только что начатым вязанием.

Становилось душновато, и единственное желание всех было поскорее вырваться из заточения. Кто-то закричал: «Выпустите меня отсюда!», кто-то стал пытаться раздвинуть двери, а кто-то безуспешно колотил в окна кулаками, сумками и даже ботинками.