– Мари, – выдохнул Глеб, – давно не виделись.

– Давно, – согласилась Мари, разглядывая собеседника с неодобрением. – Пожалуй, это и к лучшему? Где это ты? Похоже, в космопорте?

– Вроде того, – откликнулся Жмых. – Представь себе, приехал, чтобы вылететь к тебе сей же час. Как ты на это смотришь?

– Когда мы виделись последний раз, ты оставил меня без копейки.

– Мне нужны были хоть какие-то деньги на первое время, – заметил Глеб, – к тому же я собирался при первой же возможности все тебе компенсировать.

– Ну-ну, – ответила Мари, – давно вышел?

– Ты и про это знаешь.

– Лучше не появляйся здесь, Глеб. Я в тебе разочаровалась. А когда я в ком-то разочаровываюсь…

Глеб даже отстранился от экрана видеофона.

– Напрасно ты так, крошка! Я ведь тебя люблю. И хотел тебе сделать предложение.

– Простите, – вмешался лемуриец.

– Чего тебе?! – огрызнулся Глеб.

– Это еще кто? – заинтересовалась Мари.

– Никто, – ответил Глеб. – Так ты ждешь мен или нет? Я хочу тебя! Хочу взять тебя замуж.

– Ваше поведение аморально, – сообщил поэт перебивая Глеба, – сначала вы звоните одной даме затем другой. Предлагаете обоим руку и сердце. А между тем чувства требуют…

– Да пошел ты, – взорвался Глеб, забыв, с кем имеет дело, – пошел со своими чувствами к черту! За ткнись, сволочь косоглазая!

– Ну, почему же. Пусть говорит. – процедил Мари, – это очень интересно. Значит, сначала он звонил одной, потом другой. И я – на втором месте. Интересно, а третий номер у тебя тоже припасен? Низкий негодяй!

– Ничего я не низкий. На пять сантиметров выпи тебя, хотя ты – та еще дылда!

– А та, первая, что же, не захотела тебя видеть? – мстительно спросила Мари. – Промахнулся? Но каков негодяй – позвонить мне второй! Заводи себе сколько хочешь шлюшек в разных портах, но предпочесть мне кого-то.

– Кто не захотел меня видеть? Ты что такое говоришь?! – выкрикнул Глеб. – Ты что этого, косого слушаешь? Да он несет не пойми что!

– Нет, позвольте, – запротестовал лемуриец, – я никогда не унижаю себя и окружающих ложью. Я только хотел сказать, что чувства требуют бережного обращения!

Мари расхохоталась.

– Приезжай ко мне, косоглазенький! Я люблю таких, с чувствами! А этому мерзавцу расцарапай как следует физиономию! Давай, пока линия не рассоединилась!

Глеб вспомнил, что за развлечение Мари сейчас платит он, и выдернул расчетную карточку из автомата. Экран погас. В трубке зазвучали короткие гудки.

– Проклятье, – выругался Глеб и развернулся к лемурийцу. – Ты что, совсем ничего не соображаешь, чмо болотное?

Он осекся, вспомнив, с кем имеет дело.

– Чувства… – начал поэт, нисколько не обидевшись на эпитеты, которыми награждал его Жмых.

– Слушай, ты, – перебил его Глеб, – мне некогда разводить разговоры о всякой ерунде. Меня преследует полиция. И я собираюсь убраться с этой планеты прямо сейчас. Ты понял? Так что отойди в сторону и дай мне дорогу. Вот, у меня и ствол есть. Так что берегись!

Жмых продемонстрировал лемурийцу разряженный «глюк», наполовину вытащив пистолет из кармана брюк.

– Это очень интересно, – кивнул поэт. – Не смею вас задерживать. Счастливого пути.

– Стучать не пойдешь? Смотри, я тебя из-под земли достану!

– Нет, у меня сейчас другие заботы, – объявил лемуриец. – Мне надо поговорить с возлюбленной. Вы так кстати освободили телефон.

Лемуриец приник к трубке и часто задышал в нее, шепча:

Жмых сплюнул и направился под тент в кафе. Там он бросил барсетку с деньгами на стол, поджидая робота-официанта.