Санд ухмыльнулся, когда Сали, совершенно его не стыдясь, села на постель, и стала расчёсывать волосы.

«Мама тебя родила без рубашки», – рассматривая её красивоё тело, подумал Санд. Нет, сейчас спокойно лечь в постель, и приняться за Сали было выше его сил, в конце концов, он не животное движимое инстинктами, он человек, его разум чересчур взбудоражен началом и продолжением полёта! Правильно он сделал, что устроил «неприятный сюрприз» в виде доноса заботливому Стабжеру, пусть поперхнётся от своей заботливости! И, вообще, ему всегда больше нравилась Кэт, просто он ей никогда этого не говорил…

Санд вдруг представил, как этот болван Кристофер сейчас возится в соседней каюте на её покорном теле. Он зажмурился, и почувствовал запах Сали. Вкусный запах. Прошуршало покрывало, и ангельский голосок возвестил:

– Я готова.

Санд открыл глаза. Сали улыбалась. Похоже, перспектива провести ночь (странное слово в космосе) в его обществе её очень устраивала. Впрочем, она была совсем не дурна, даже привлекательна. По-своему. Своеобразно.

Санд встал и оказался у выхода из каюты.

– Санд, ты чего? – опешила Сали.

– Сейчас приду. Через пару минут, – проворчал Санд.

Корабль мерно гудел, работая на автоматике. Освещение было притушено и в полумраке давно знакомые павильоны были малоузнаваемы. Санд подкрался на цыпочках к спальне Кэт и Кристофера. Зачем ему это было нужно, он не понимал, но зов изнутри требовал прильнуть к плотно закрытой дверной панели. Он услышал тихий шепот и, неприятно ударившую по ушам, всё объясняющую, возню.

«Бог вам судья! Но всему в этом мире должен быть предел, даже бесстыдству!», – подумал Санд с неудовольствием, представляя обнажённого Кристофера. Захотелось ударить его в лицо. Давно Санд никого не бил. Последний раз он вступал в кулачную схватку в пятнадцатилетнем возрасте с парнями из соседнего двора. Они его застали темным вечером с местной юной давалкой. Санд уже давно не помнил ни её лица, ни имени. Была небольшая словесная перепалка, Санд отвесил одному из приставал оплеуху, а другого ударил в подбородок, но неудачно. Его сбили сильным, выверенным ударом, и, как следует, отработали ногами. Тот случай толкнул его к серьёзным занятиям кунг-фу. Сейчас бы Кристофер потерял сознание от его удара. От удара, которого никогда не случится…

Санд, так же тихо, прокрался прочь от спальни к ящику с «Колой», выбрал себе банку и, уже не таясь, пошёл к панели лифта. Пол поглощал звук шагов.

«Можно было и не прятаться», – с досадой подумал Санд, вставал на панель. Он дотронулся носком ботинка до центра и треугольник поднял его на второй этаж.

Зал управления был тёмен. Лишь звёздный ураган ослеплял своей белизной с экрана.

Он сел в кресло Сали, стал пить напиток. Пришло ощущение пустоты и нереальности происходящего. Это всё неправда! Это дурной сон. Перепил виски в баре, вот и снится мерзость. Стоит сделать усилие, и он проснётся в своей кровати, в комнате на базе, а после пойдёт к Стабжеру и откажется от полёта, пошлёт его на хрен, чтобы полковник не твердил. Не убьют же его, в самом деле, за отказ от самоубийства! А эта экспедиция, которая ему сейчас снится – это форменное самоубийство.

Панель управления заманчиво мерцала сотней ярких кнопочек, включившихся после появления «карты выбора». Они так и работали.

«Интересно, если нажать одну из этих малышек. Это же сон! Что будет?» , – подумал Санд невзначай, и тут его осенило – стоит нажать! Он поставил банку «Колы» на пол и стремительно подошёл к панели.

«Неужели нажму?», – удивлялся он своему сумасбродству, возникшему из ничего. Он потерял разум? А может, кто-то им руководил?