– Пока в моей практике не было убийств, – осторожно поправила я.

– Это мы ещё посмотрим, – подозрительно развеселилась она. – Итак, с завтрашнего дня начинаем новую жизнь.

Я улыбнулась. Давненько я уже не начинала новой жизни, а пора бы…

– Напомни, почему мы не могли просто попросить Тима нас подвезти? – раздражённо поинтересовалась Ксенька, перехватывая выскальзывающую из пальцев сумку.

– Потому что я на него обижена, – насупилась я.

– Очень некстати, – проворчала подруга. – Разумнее было бы сначала, чтобы он нас подвёз, а потом уже обидеться.

– Тогда уже будут смягчающие обстоятельства и я не смогу обидеться в полной мере, – неохотно пояснила я.

Новая жизнь началась с первой трелью будильника в семь утра. Загородные маршрутки имели неприятную привычку ездить либо рано утром, либо поздним вечером, с чем приходилось считаться, не имея других альтернатив. К восьми мы с Ксенькой уже были на остановке, вместе со старушками со всего района. Оглядев превосходящие силы противника, мы с подругой поняли, что путь к новой жизни предстоит тернистый. Сначала нас попытались затоптать ещё на подходе к подоспевшей маршрутке, затем не оставили своих попыток уже в самом салоне, то и дело наподдавая по нам своими увесистыми сумками.

– Когда хоть вы поцапаться успели? – вздохнула Ксенька, поспешно уцепившись за поручень с удвоенной силой. Оказавшись на полупустой дороге, маршрутчик пришёл в неистовство, вероятно, вспомнив свою детскую мечту стать гонщиком или каскадёром.

– В последнее время мы с ним видимся только когда наступает время твоей очередной свиданки, – поморщилась я. – Всё остальное время он перманентно в работе и каких-то проектах.

– Может и правда занят, – неуверенно предложила подруга.

– Может, – сдержано отозвалась я, покосившись на сидящих рядом старушек, подозрительно замолчавших и навостривших уши.

Разговаривать в маршрутках я как-то вообще никогда не любила, а уж когда ещё и так в наглую подслушивают… Ксенька, правильно расценив мой ответ, тоже замолчала, задумчиво уставившись на проносящиеся за стеклом бескрайние поля с тёмной полоской леса на горизонте. Если бы не духота («закройте окно, мне дует! Вот молодёжь пошла наглая!..»), однообразные разговоры о дороговизне и не оттягивающие руки сумки, то эту поездку можно было бы даже назвать приятной.

– Твои так от кошмаров и маются? – отчётливо донёсся до меня голос откуда-то справа.

– Ой, это уже просто какой-то ужас, – запричитал другой голос. – Мне сын говорит, что, мол, съезжать надо. Всё ведьма эта проклятая…

При последних словах я оживилась, стряхнув с себя лёгкое состояние анабиоза. Разговоры о ведьмах и вообще о чём-то мистическом всегда были увлекательными, чего только люди не насочиняют в процессе вольного повествования.

Однако водитель, окончательно раскрепостившись, включил радио, выставив такую громкость, что по ушам неприятно резанул скрипучий голос неизвестного солиста.

– Сколько нам ещё ехать? – поинтересовалась Ксенька, с тоской глядя на горизонт.

– Ещё час – полтора, – вздохнула я, пытаясь свободной рукой достать из кармана припасённые на крайний случай наушники. Похоже, пока новая жизнь баловать нас не собирается.

* * *

Вопреки моим пессимистичным предположениям, уже со следующей остановки, маршрутка начала стремительно пустеть, а до конечной мы и вовсе доехали с Ксенькой практически в полном одиночестве, за вычетом одной бабульки в другом конце салона.

– Как хочешь, но к моменту нашего возвращения в город помирись с Тимофеем хотя бы на время, – категорично заявила подруга, стремительно выбравшись из маршрутки и теперь с упоением вдыхая свежий воздух.