Старая рана неразделенной любви разбередилась вновь, сжав сердце в тисках тоски. Виктор Ильич обхватил себя руками и присел на тахту. Он завидовал её мужу, и зависть часто снедала, гоня прочь от дружбы. Но так уж видно на роду написано, что не мог Виктор Ильич долго находиться порознь с этой четой. Ему необходимо видеть, разговаривать, помогать и радоваться счастью женщины, которую он любит, но не смеет признаться из-за страха потерять то ценное, что имеет, – дружбу. Надежда Олеговна любит Виктора Ильича, как родного брата… они и были практически роднёй, взрослея вместе в одном дворе.

Как-то давно, когда Вите исполнилось тринадцать, он спросил её, достойным ли он будет суженым для неё, а она, засмеявшись, сказала…

– Ты же мне как брат родной, – как заклинание в миллионный раз повторил Виктор Ильич её слова, выплывая из воспоминаний.

Завтра он летит в Москву, завтра он её увидит.

Виктор Ильич достал из шкафа бежевое кепи, спрятал под ним седину и пошёл наверх. Пора открывать музей.

Сдав вахту охране, смотритель вышел из музея с намерением выяснить, из какой породы дерева сделан стол Юрия Клинова.

Невероятно, но столяры с твёрдой уверенностью, как один, заверили, что щепка по структуре волокон – бузиновая! И столяры, узнав, что щепка отколота от стола, смотрели на Виктора Ильича, как на чудилу.

– Бузина годна разве что для мундштуков к курительным трубкам, – сказал бригадир столяров. – У неё слишком мягкая сердцевина.

Как же тогда возможно из бузины сотворить стол?

Когда смотритель снова остался один в музее, он прямиком направился в квартирку, где включил компьютер и влез в Интернет. Задал в «Яндексе» слово «бузина», кликнул «поиск». Компьютер вывел на монитор ряд ссылок. Виктор Ильич выбрал из него «Словарь языческой мифологии».

– Бузина – демонический локус, воплощение и вместилище демона мрака Дива, одного из воплощений бога Сварога, – прочитал смотритель. – В западно-украинском ареале верили, что бузину «насадил чёрт» и якобы на ней повесили Иуду. Бузину считали проклятым деревом. От бузины болит голова. А ветки бузины использовались в качестве универсального оберега…

– Всё это бред какой-то, – констатировал Виктор Ильич, но отмахнуться от размышлений не смог: «Можно подумать, что в столе живёт демон и я, идиот, его пробудил».

Виктор Ильич выключил компьютер и поднялся в кабинет-студию.

Кто как трактует ту историю, а истину не ведает никто. Из века в век Историю умельцы переписывают на лад царствующих особ так, что небылицы былью становились, а быль коверкалась до неузнаваемости. Так было прежде, так будет впредь.

Об Иоанне Четвёртом Рюриковиче рассказано немало, ведь чем загадочнее личность, тем более окутана она легендами и тайнами. И грозным, говорят, он слыл лишь потому, что был в душе труслив и мелочен. А кто-то говорит, что с детства с чернокнижниками знался и тронулся умом, когда прознал о смысле Мирозданья. Кому тут верить? Может, каждый в чём-то прав? Может – не прав? Но что уж лезть в такие дебри, когда историки расходятся даже в том, во что желал сыграть пред смертью царь!

Астрологи-волхвы предсказали точный день смерти царя. Царь верил им, но и боялся верить. Однако к смерти подготовиться решил. И перепрятал с помощью знатоков подземелий свою колдовскую библиотеку и кое-что ещё, о чём не догадывались даже самые прозорливые. То был небольшой сундук, выдолбленный из осины, сплошь обитый воронёным железом и опечатанный сургучом вместо замка. Но никто не набрался храбрости сорвать печать и приоткрыть тайну сундука. У тех, кому выпало нести сундук, рвались сухожилия, но страх перед гневом грозного царя заставлял нести непосильную, но и не тяжёлую ношу до конца. Всё было неспроста, и знатоки подземелий чуяли витавшее в воздухе чародейство и знали наперёд, что сундук закреплён царским проклятьем. Но даже если бы нашёлся смельчак, готовый сорвать сургуч, ему бы не позволил это сделать посланный с «пещерниками» бородатый карлик (один из тех волхвов, что жили и кормились в Кремле, предсказывая чудеса, знамения и болезни государя), молчун и свистун, прозванный Чудином белоглазым.