Джек улыбается клоуну вслед и довольно восклицает:

– Прекрасно!

Но в отличие от своего супруга, я чувствую себя совершенно опустошённой и обессиленной. Слишком много рук тянутся к нам, касаются моего платья, как будто я какое-то волшебное существо, которое они ещё никогда не видели. Как будто я не та, кем была до свадьбы с Джеком. До вчерашнего дня. Они отталкивают друг друга, пытаясь подойти ближе, чтобы лучше меня разглядеть. И я ненавижу то, как я себя при этом чувствую. Как будто меня оценивают, изучают. Словно я редкое ночное животное, которое они поймали в сети и собираются препарировать.

Наконец мы протискиваемся сквозь напирающую толпу к воротам нашего дома на Черепушной горке.

– Джек! – восклицает мэр, как раз поджидающий нас там. Он хмурится и нервно постукивает пальцем по оранжевой ленточке с надписью «Мэр» на кармане пальто, будто беспокоится, что кто-то забудет о его почётной должности. – Нам многое надо обсудить. До Хеллоуина осталось всего две недели.

– Да, конечно! – отвечает Джек. – Идём в дом!

Я вздрагиваю, мой желудок резко сжимается. Больше всего на свете я хочу поскорее закрыть за собой дверь и остаться с Джеком наедине в тишине нашего дома. Но следом за нами заходит мэр – его конусообразная голова едва протискивается в дверной проём, – а вместе с ним ведьмы Хельгамина и Зельдаборн и князь Вампир.

– Салли… то есть… моя королева, – поправляет себя мэр, прочищая горло. – Мои помощники должны обсудить с вами ряд очень важных вещей. У нас мало времени.

– Для чего? – спрашиваю я, отступая в глубь дома в надежде проскользнуть в одну из комнат, чтобы укрыться от его безумно вращающихся глаз.

– Раз вы теперь королева, то именно вам положено организовывать традиционное торжество в честь кануна Дня Всех Святых на городском кладбище. Это большая честь. Кроме того, вы должны определиться с новым дизайном штор. Это первый этап большой перепланировки дома.

– И нужно сшить вам платье! – в унисон кричат Хельгамина и Зельдаборн.

Я сглатываю подступающий к горлу ком и нервно тереблю торчащую нитку на запястье.

– Но я не хочу.

Лицо мэра мгновенно меняется – теперь я вижу перед собой рот с острыми зубами и хмурый взгляд.

– Глупости! Вы теперь Тыквенная королева. Нельзя и дальше ходить в этом рваном старье.

Он кивает на моё лоскутное платье, которое я перешивала столько раз, что не уверена, остался ли на нём хоть кусочек первоначальной ткани.

– Разве нельзя оставить всё как есть? – спрашиваю я. Мой голос слабый, как дуновение холодного ветра, проникающего сквозь щель в окне зимней ночью. – И я не считаю, что в доме нужны новые шторы.

Князь Вампир опускает свой чёрный зонт – он защищает его от солнечного света на улице – и складывает в узкую трость. А затем подходит к окну, дотрагивается до чёрных гардин, качает головой и презрительно цыкает, будто не видел ничего более ужасного за всю свою долгую-долгую жизнь.

– Может быть, мы могли бы, по крайней мере, подождать до завтра, – предлагаю я, отступая в сторону винтовой лестницы. – Обсудим всё утром.

Мне не нужно ни новое платье, ни новые шторы, ни организовывать праздник для всего города. Единственное, чего я хочу, – это побыть наедине с Джеком ещё хотя бы немного, представить, что мы снова в городе Дня всех влюблённых лениво плывём по шоколадной реке и он смотрит мне в глаза. Тогда я ощущала себя в безопасности, чувствовала, что нахожусь на своём месте, там, где и должна быть.

Но мэр только отмахивается.

– Нет, нет, не стоит терять время.

И прежде чем я успеваю что-то ответить, он переключает своё внимание на Джека, который уже идёт в сторону библиотеки, где хранятся свитки со схемами и эскизами, необходимыми для подготовки к празднованию Хеллоуина. Понадобилась всего секунда, чтобы его снова поглотила работа.