Сейчас я уже и не помню, какие лекарства и от чего они назначали, насколько правильными были их советы и чем заканчивалось лечение. Но котов мы с мамой в беде никогда не бросали, и и у меня в памяти сохранилось много историй, связанных с кошачьими болячками. Поделюсь с вами некоторыми из них.

Ушные клещи – настоящая напасть деревенских котов.

Как только я замечала, что очередной наш подопечный с пронзительным криком чешет уши, я с ужасом понимала – опять оно! Это сейчас лечение простое – нанес капли на холку, и все само пройдет, а тогда процесс был очень трудоемким и сложным: почистить уши, затем капнуть в них лекарство, и так дважды в день в течение пары недель. А котов-то дома было много, и все они находились в тесном контакте друг с другом. Вот приносил кто-то один эту болячку, и начиналась настоящая кошачья эпидемия. И мы с мамой в четыре руки всем им пытались помочь, ведь кошки мучались и не могли вылечить себя сами.

Стало легче, когда однажды между делом мама разговорилась с ветеринаром из аптеки и он рассказал, что им завезли новое средство от ушного клеща в уколах. Одна инъекция – и кот здоров. А спустя какое-то время нам сообщили, что изобрели специальные капли на холку и они уже есть в продаже: достаточно нанести на кожу, и клещей не будет, уши можно не трогать.

В детстве у меня была любимая кошка – трехцветка Мозаика, такую кличку ей дала мама. Ласковая и игривая, она проводила со мной больше времени, чем другие, и всегда приходила, когда я ее звала. Все в ней было прекрасно, за исключением одного момента – она бросала своих котят. Жила Мозаика у нас лет семь и все свои выводки оставляла на мое попечение. Рожала постоянно у меня в комнате и уходила по своим делам сразу после окончания процесса. Котята кричали в коробке, которую я регулярно обустраивала, словно гнездышко. Знали бы вы, сколько сил и нервов я тратила, чтобы она сидела с ними и кормила их, однако регулярности не было: Мозаика могла не появляться во дворе сутками, и никто не знал, где она пропадает и когда вернется. Потомство ее не интересовало.

Мама всегда находилась рядом и поддерживала меня, однако в течение дня ей столько всего нужно было сделать, помимо кормления очередных котят, что мне приходилось со всей ответственностью брать инициативу в свои руки.

Думаю, вы догадываетесь, что я переживала, когда, будучи еще совсем ребенком, ухаживала за новорожденными котятами. Я кормила их козьим молоком с помощью шприца, заворачивала в мамин шерстяной платок и обкладывала бутылками с теплой водой, но они все равно умирали. Я плакала. Это повторялось не раз.

Поэтому моей самой большой детской мечтой было, чтобы всех котов кастрировали и они не плодились. Потому что не только Мозаика оставляла нам своих детей, но и многие другие деревенские кошки. Вернее, это делали не они сами, а их владельцы.

Дом, в котором мы жили, стоял на окраине деревни, и односельчане регулярно подбрасывали нам котят.

Знали бы вы, сколько раз я, выходя на огород, слышала пронзительный плач подкидышей, раздававшийся откуда-то из густой травы. Я искала! И находила истощенные полуживые «скелетики», звавшие на помощь. Я тащила малышей домой и точно знала, что папа опять будет кричать: «Куда нам столько?! Чем их кормить, Марина?! Они вырастут и расплодятся. Что с ними потом делать?» В ответ я могла лишь плакать и обещать, что это «в последний раз». В большинстве случаев эти найденные котята умирали в моей комнате, их так и не удавалось выходить.

Вся боль детства – вереница никому не нужных кошек, которые гибли у меня на глазах. Эта боль и сформировала мою позицию: «Все коты должны быть кастрированы, поскольку в России не наблюдается их дефицита. Они и сами прекрасно размножаются, поэтому я против их разведения».