Проводив окончательно группу на поезд до Москвы, я, наконец, дала волю всем накопившимся во мне эмоциям. Стояла посреди вокзала и горько оплакивала свою тяжкую долю. Почему нужно улыбаться, когда хочется заехать противному португальскому турлидеру по его наглой португальской физиономии? Почему клиент всегда прав, даже если он ни разу и нигде не прав? Почему?

Продолжая плакать, я открыла ежедневник, чтобы посмотреть, когда у меня следующая группа. Увидела номер, по которому так и не позвонила.

Решительно достала из кармана телефон.

– Здравствуйте, мне сказали, у вас можно кота взять.

Девушка на другом конце строго поинтересовалась, были ли у меня ранее кошки, стоят ли на окнах в квартире защитные сетки и есть ли у меня средства кормить кота хорошим кормом.

– Кого бы вы хотели, кота или кошку?

– Кота…

После пристрастных расспросов моя кандидатура потенциального владельца кота была одобрена.

Нам предложили на выбор – маленького рыжего котенка или подростка-полосатика, чудом выжившего на конюшне в Пушкине и получившего имя Скакун. Вариант с рыжим отверг муж: рыжие – они хитрые! Он нас перехитрит, и будем всю жизнь плясать под его дудку.

Уже по фото на сайте приюта я поняла, что полосатик с кисточками на ушах – это наш кот. Он родился на конюшне у своей беспечной полосатой мамаши для того, чтобы стать нашим. Все остальные его братья и сестры погибли в раннем детстве под копытами лошадей, а он выжил. Потому что был очень мне нужен. В те дни, когда я из последних сил сносила придирки вредного турлидера, полосатик боролся за жизнь и ждал меня.

Забирать кота можно было лишь через три дня – его как раз кастрировали, и ему нужно было пройти период реабилитации. Все эти долгие три дня я носила фото полосатика в планшете, бесконечное количество раз их просматривала и боялась, как бы такое счастье не отдали кому-нибудь другому.

В четверг после тяжелейшего рабочего дня и сдачи отчета по группе в фирму, я поехала на другой конец города за нашим котом.

Мне было абсолютно неважно, что время было позднее. Завтра снова предстоял ранний подъем на работу с очередной группой. На мне было надето узкое голубое платье и босоножки на высоких каблуках. Наряд не слишком подходящий для поездок за котами.

– Может, до выходных подождем? – робко предложил муж.

– Если ты не хочешь меня везти, я поеду сама! Одна! На метро с котом в переноске! – пригрозила я.

Вид у меня был решительный и к компромиссам не располагал.

– Поехали, – смиренно согласился муж.

Вечерние пробки, неработающие светофоры и раскаленный асфальт, в конце концов, закончились. Мы приехали к одному из пятиэтажных домов, добротно построенному еще в семидесятые. Оставив мужа ждать в машине, я взбежала на четвертый этаж. На плече болталась только что купленная переноска. В багажнике лежал пакет из зоомагазина с миской, розовым лотком и еще чем-то жизненно важным, как мне казалось.

Будущий наш кот жил на передержке у молодой энергичной девушки по имени Марина.

Еще раз поясню для не совсем посвященных. Передержкой называют временное пристанище в человеческом жилище найденных или брошенных животных. Это некое промежуточное звено между приютом и постоянным домом. На передержках живут коты или кошки, которым нужно еще учиться жить рядом с человеком. Или же те, кто для приюта слишком хороши. Думаю, что последнее – как раз про нашего кота.

Довольно часто люди, берущие животных на временную передержку, потом не желают с ними расставаться и из временных опекунов переходят в статус постоянных хозяев.

Мне казалось, что Марина очень хотела оставить кота себе. Она не спешила отдавать его, тянула время, предлагала покидать котику мячик, игрушку, мышку…