– Нет-нет. Ну, проходите же в мой кабинет и устраивайтесь как дома.

Миссис Голдринг не двинулась с места.

– Эверетт, – сказала она, – где Мейбл?

– Не знаю. Вы уверены в том, что ее нет дома?

– Конечно, уверена. Мы только что оттуда.

– Проходите в мой кабинет, садитесь. Я присоединюсь к вам через несколько секунд.

– У вас есть какие-нибудь соображения насчет того, куда она могла уйти? – спросила миссис Голдринг.

– У нее должна быть встреча. Я проверил машину и оставил ей. Я… Но входите же, прошу вас.

– Эверетт, я должна найти Мейбл. Я приехала сюда из Сан-Франциско специально для того, чтобы с ней повидаться. Она получила от меня сообщение. Она сказала Карлотте, что я приезжаю.

– Ваше сообщение? – механически повторил Белдер только для того, чтобы выиграть время.

– Я послала ей телеграмму после того, как… Разве она не сказала вам, что я приезжаю?

– Не знаю, нет. Тогда она, наверное, отправилась на вокзал, чтобы вас встретить.

– Поезд опоздал на несколько часов. Карлотта поехала раньше. Мейбл сказала, что встретится с ней на вокзале. Когда вы видели Мейбл?

– Не могу сейчас точно припомнить. У меня голова забита служебными делами. Может быть, вы войдете и присядете?

Миссис Голдринг снова обернулась, чтобы оглядеть Берту.

– Ах да, – сказала она, – я помню. Вы подписывали контракт с каким-то ответственным лицом, не правда ли, Эверетт? Мне очень жаль, но я надеюсь, что мы вас не побеспокоили.

– Вовсе нет. Я тотчас же побеседую с вами. Присаживайтесь поудобнее.

– Входи, дорогая, – сказала миссис Голдринг Карлотте и, обращаясь к Берте Кул, ядовито улыбнулась: – Смею надеяться, что мы не причинили вам неудобств и не помешали подписанию торгового соглашения.

– Ничуть. Я никогда не позволяю себе испытывать неудобства из-за незначительных заминок.

Миссис Голдринг вскинула голову. Она полуобернулась, на мгновение задержала на Берте жесткий взгляд, затем решительно шагнула в кабинет.

Берта произнесла тихим голосом:

– Вы хотите, чтобы она узнала что-нибудь о том деле?

Белдер с беспокойством посмотрел на дверь, которую Карлотта намеренно оставила полуоткрытой.

– Нет-нет, – сказал он шепотом.

– Хорошо. В таком случае вам следовало бы как можно скорее от них отделаться.

– Лучше не говорите мне ничего. Я не могу выйти и поискать Мейбл, пока они здесь.

– А почему ваша жена ничего не сказала о телеграмме, в которой сообщалось, что приезжает ее мать?

– Не знаю, – отозвался Белдер, и его голос показывал, как он расстроен. – Это на нее совсем не похоже.

– Единственная причина, – продолжала Берта, – состоит в том, что ваша жена не хотела, чтобы вы знали о приезде матери. Она предчувствовала какой-то семейный кризис и хотела, чтобы мать была с ней для моральной поддержки. Могу поспорить, что она дала матери телеграмму или позвонила ей и попросила приехать из-за этого письма.

– Знаю, – сказал Белдер. – Как только она получила письмо, сразу же позвонила матери. Что за неприятность!

– Примите мой совет, – сказала Берта, – и раскройте все карты. Скажите ей, где следует остановиться. Не вздумайте порхать вокруг нее и льстить ей, вы и так с этим уже переборщили. И тут нет ничего хорошего. Действуя подобным образом, вы не сможете успокоить такую женщину, как она. Вы…

– Ш-ш-ш, не так громко, пожалуйста, – шепотом взмолился Белдер. – Я…

– Эверетт, – позвала миссис Голдринг, – не могли бы вы уделить нам минуту своего драгоценного времени? Мы беспокоимся о Мейбл. Она не встретила поезд, а мы знаем, что она собиралась это сделать.

– Да-да, иду, – сказал Белдер.

Его взгляд умолял Берту Кул уйти.

– Давайте входите, – сказала Берта, – и отстаивайте свои права.