– У вас номерок?

Бабка в платке, явно ёбнутая, встревавшая во все разговоры людей в очереди, причём «ни хуя не последняя», влезла и тут.

– Нет, у меня «с острой болью».

– Тут у всех с острой болью! У меня вон всё отекло, наверно, рвать придётся, и так уж зубов нет, мне надо ещё к внукам успеть, ой, такие внучатки, такие внучатки…

– Я – последний, – дождавшись окончания очередного словесного поноса, сказал неунывающий старичок.

– Но, – продолжил он, – если у вас с «острой», то можете без очереди, по крайне мере, я вас пропущу.

– Спасибо, но я могу потерпеть.

Интеллигент благодарно посмотрел на старичка, тот пожал плечами, не хочешь, мол, как хочешь.

– Значит, не острая боль у вас, что же вы нас обманываете, ишь решил проскочить без очереди.

Разумеется, бабка в платке не могла не прокомментировать.

– Отстаньте вы от человека, он, вообще, ничего не говорил про это, сами всё навыдумывают вечно и сидят потом обсуждают не пойми что! Это взорвалась нервная женщина, явно с острой болью, которая с самого появления ёбнутой бабки крайне негативно реагировала на её высказывания.

– А что ты его защищаешь? Если такая добрая, то пропусти его перед собой.

– А что ты мне тычешь, что ты тычешь, дома тыкай, внукам своим, ведьма.

Ну, всё, началось, как всегда интеллигенция своим соплежуйством начала разброд и шатания, вылившиеся в народный бунт.

– Я войну прошла, чтобы ты тут мне хамила при людях?!

– Да закройте вы обе рот, хуже собак, честное слово. Итак тошно, вы ещё тут рты поразевали. Дождитесь очереди, там и разевайте!

Это дал просраться обеим здоровенный мужик с красным лицом и судя по всему маялся он не только от зубной боли. Бабка с нервной женщиной на время прекратили взаимные упрёки, повернулись в его сторону.

– А вы что лезете? Голова болит после вчерашнего?

– Я войну прошла, чтоб ты вот сидел тут!

– Я к врачу прихожу не для того, чтобы меня оскорбляли!

– Хорошо внуков нет, не видят этот позор, взрослый мужик, креста нет на тебе!

– Да идите вы на хуй обе!!!

– Мужчина, прекратите выражаться! – вступила интеллигенция.

– И ты иди на хуй! Смычок…

Кошки не хватает… Её стихия. Подумал я.

«Интеллигенция» открыла рот, лампочка на кабинете призывно моргнула, встала молодая девчонка, еле сдерживая смех.

– А ты что ржёшь, прошмандовка?

Бабка не могла снести позора, и, так как мужика она уже побаивалась, то выбрала для атаки самую незащищённую из очереди.

Девчонка юркнула за дверь.

– Вы не знаете сколько у них врачей принимают? – обратился почему-то ко мне неунывающий старичок.

– Три вроде, но ощущение, что один.

– Спасибо.

– Пожалуйста…

– Это же надо до такого дожить, распустили народ, при Сталине такого бы не было! – не унималась бабка.

– Ну, а что, при Сталине лучше было?

– При Сталине порядок был!

– При вашем Сталине полстраны сидело! – дама с портфелем и родинкой на щеке гневно обернулась к бабке.

– Сидели те, кто должен был сидеть!

– Я, между прочим, сидел при Сталине, кому-то что-то не то сказал, и написали, куда следует, люди добрые. А порядок, действительно, был, но сидело не «полстраны», а сажали, потому что писали друг на друга. Так что не надо на Сталина всех собак вешать. Народец такой был, да такой же и остался…

Все с уважением посмотрели на старичка.

– Отец, я бы половину оттянул за тебя, но сам условно… – мужик, подбадривая, подмигнул и извиняюще развёл руками.

Бабка попеременно шарахнулась сначала от одного, потом от другого.

– Как мир тесен! – тихо проговорила, явно поражённая ситуацией, дама с портфелем.

– И повоевать тоже успел, на Ленинградском, кстати.

Все с ещё большим уважением посмотрели в сторону старичка.