Еще одна фотография. Экран телефона – смартфон самой последней модели. На нем в исходящих вызовах много раз повторяется мой номер телефона, который подписан просто «Таня».

– Это телефон Скворцовой. Ваш номер. Так и еще один вопрос – не ты ли та самая «Таня», которая что-то или кого-то знает? Итак, Таня, что ты знаешь?

– Я с вами на «ты» не переходила, а знаю я очень много, но касательно смерти Скворцовой я ничего вам сообщить не могу…

– Почему ты позвонила Таисии только в двенадцать часов?? Почему ты, как назло, не брала трубку утром? Это твой бизнес – твои клиенты!! Ты обязана на звонки отвечать!

Я выразительно и с вызовом молчала.

– Послушай меня, Иванова, хватит ваньку валять. Или ты сейчас же начинаешь сотрудничать со следствием, или я тебя…

Шкаф угрожающе наклонился ко мне.

Я вся вытянулась по струнке, сверкнула в его сторону глазами.

– Твои старые заслуги тебе не помогут.

И уже другим, спокойным и миролюбивым тоном Семен Аркадьевич закончил:

– Ну. Ну, и я и вы понимаете, что все улики косвенные, только предположения. Вы можете идти, но очень советую не покидать город в самое ближайшее время, – все так же буравя меня глазами, посоветовал Гаврилов.

На негнущихся ногах я вышла из отделения.

С дико болящей и гудящей головой я села в свой верный «Опель», мирно ожидающий меня на стоянке. После разговора с Гавриловым и посещения полицейского участка непременно захотелось в душ, чтобы смыть с себя эти липкие и мутные взгляды, эти беспочвенные подозрения.

Подозревать кого, меня? Частного детектива? Который абсолютно не связан со всей этой историей. Зачем мне звонила Дятлова? Ей нужен был частный детектив? А что, в Москве детективов нет, что за ними срочно нужно лететь в Тарасов?

Как связана эта надпись помадой в лифте с убийством актрисы? Может, это обманка, чтобы отвести подозрения? Может, помада все-таки принадлежит Таисии? Почему она ошиблась подъездом в моем доме? Или, может быть, она не ко мне направлялась?

Я вспомнила, что, когда выходила из дома, возле соседнего второго подъезда было какое-то столпотворение. Но мне даже в голову не могло прийти, что всего в нескольких метрах от меня произошло убийство моей несостоявшейся клиентки.

Зато теперь вполне ясно, куда стоит ехать.

Домой.

Я поставила автомобиль на своем привычном месте и поспешила к соседнему второму подъезду.

Карет «Скорой помощи» и полиции уже не было. Только на скамейке возле клумбы с желтыми гортензиями сидели две бабульки, завсегдатаи скамейки.

В каждом дворе обязательно найдутся такие старушки, которые все и про всех знают. У нас, как в любом обычном тарасовском дворе, такие тоже имелись.

Я поздоровалась с Лидией Степановной и Зинаидой Петровной.

– Ой, Танечка, это ты. Тут такое, тут такое… – худенькая Лидия Степановна просто подпрыгивала на скамейке, так ей не терпелось рассказать новость.

– Лида, не части. И не суетись, – остудила ее пыл пышнотелая Зинаида. – Татьяна, тут по вашей части дело.

– Да, да, – часто закивала головой в седых кудряшках Степановна.

«Откуда они знают, что я частный детектив?» – про себя удивилась я.

Вроде свою профессиональную деятельность здесь не афиширую.

Но мне даже не дали вставить слово.

– Татьяна, тут у нас в лифте девушку убили, и не кого-нибудь, а актрису известную. Вот фамилию сейчас не помню. Синицына, Воронина? – начала неспешно разговор Зинаида Петровна.

– Дятлова, – подсказала Степановна.

– Вот-вот, Дятлова. Такая худенькая, красивая, в «Розовых снах» Софию Павловну играла. Эх, какая у них любовь с Сергеем была.

– С каким Сергеем? – почуяв важную информацию, навострила уши я.