– Будьте умничками, – усаживаясь на «Яву», пожелала она сыновьям. – Вернусь через пять дней. Встречайте!

Проводив мать и Генку, Манекенщик пробежался по двору, несколько раз отжался от земли, подтянулся на перекладине, потом направился в ванную комнату. Едва он почистил зубы и ополоснул лицо, как на веранде залился громкой трелью звонок. С полотенцем на плече Славка выскочил во двор и открыл калитку. На улице стоял Бутырин – уже с хмельными глазами и опухшим от вчерашних побоев и ночного возлияния лицом.

Манекенщик с презрительным видом помахал перед носом ладонью, отгоняя запах перегара, исходившего от Макса.

– Где это тебя угораздило? – спросил он, имея в виду побитую физиономию приятеля.

Макс не имел ни малейшего желания говорить на эту тему. Переступив порог, он буркнул:

– Вчера на улице с двумя мужиками подрался.

– Пить надо меньше! – Славка прикрыл калитку. – Ну, с чем пожаловал?

Бутырин кивнул в сторону дома.

– Ты один?

– Один.

– Я согласен, – хмуро заявил Макс.

– Вот и отлично! – Манекенщик обнял приятеля за плечи и увлек к дому. – Я знал, что ты умный парень и не упустишь возможности стать Рокфеллером!

Славка завел Бутырина на веранду, превращенную матерью в оранжерею, и на минутку вышел. Оставшись один, Макс с удивлением принялся разглядывать декоративные растения, которые стояли здесь на окнах, полках и просто на полу.

– У вас здесь как в парке Юрского периода, – сказал он с восхищением вошедшему с бутылкой водки Манекенщику. – Динозавров только не хватает.

– Вымерли недавно, – Славка открыл бутылку и плеснул немного водки в стакан. Глаза у Бутырина сверкнули ярче вспышки фотоаппарата. – Выпей, Макс, но это последняя на сегодняшний день доза спиртного. Ночью нам предстоит серьезное дело, поэтому мозги должны быть ясными.

Макс выпил водку, ловко поймал помидор, подброшенный Славкой, и закусил.

– Что нужно делать? – деловито осведомился он.

– Сообщу позже, на трезвую голову, – ответил Манекенщик и легонько подтолкнул приятеля к двери. – А теперь топай домой и проспись. У меня еще куча дел.

Любка Зайкина закончила уборку в доме и остановилась перед зеркалом причесаться. Она не была красавицей – обыкновенная русоволосая девушка с остроносым неприметным лицом. Впрочем, если Любку приодеть да накрасить, она смотрелась бы ничуть не хуже девицы из ночного клуба. Но Зайкина не умела подать себя, вернее – стеснялась. Косметикой почти не пользовалась, одевалась скромно – в простые неяркие платья чуть выше коленей, либо в обычные джинсы и блузки. Поэтому и ребята на нее не заглядывались – не современная. Любка очень переживала по этому поводу, но поделать с собою ничего не могла.

Девушка заплела волосы в косу, глянула в окно и обомлела – Славка! Заметалась по комнате, зачем-то переставила на столе вазу с искусственными цветами и едва успела промокнуть вспотевший лоб, как раздался стук. Сдерживая охватившую ее радость, Любка открыла дверь.

– Привет! – ослепил ее улыбкой Манекенщик. Он был в черных джинсах и светлой рубашке из дорогого материала. – Вот, давно не виделись… – Переминаясь с ноги на ногу, парень поправил под мышкой целлофановый пакет.

– Ой, я так рада! – простодушно призналась Любка. – Да ты проходи, проходи!

Манекенщик переступил порог. Он никогда раньше не был в доме Зайкиных и с любопытством огляделся: не густо. Телевизор старенький, мебель потертая, люстра дешевенькая. Из ценностей – одни книги. К ним Славка был равнодушен.

– Ты одна в доме? – Манекенщик пристроил на столе пакет.

Любка кивнула:

– Родители и младшая сестра на даче… Вернутся поздно, – зачем-то добавила она и покраснела.