– Да, – отчеканила Беттина, – Все готово, милорд. – И тут же откланялась и спустилась по лестнице.

– Что ж, доброй ночи, миледи Анна, – сказал Ромиал с поклоном в сторону Ани, – Желаю вам самых приятных снов. Надеюсь, утро все расставит по местам.

– Что вы все миледи да миледи, – притворно возмутилась Аня, – Прекращайте уже. Зовите меня просто Аней – как все в людском мире. И потом, мы с вами после пережитых сегодня приключений уже не настолько чужие люди… или кошки, – спохватилась она, смеясь и входя в свои покои.

– Хорошо, миледи… То есть, Аня! – покивал Ромиал.

Девочка определенно нравилась ему. «Уж наверняка пророчество не ошиблось, – думал он, блаженно потягиваясь в постели и глядя на потрескивающие в камине поленья, – Аня и есть та, кто нам нужен. С ней-то мы не пропадем. Живая, непосредственная, сметливая!» – «И красивая!» – Послышалось ему словно со стороны.

Котик погрузился в сон, в котором Аня, будто самая настоящая дева-рыцарь в блестящих доспехах, золотым мечом сражала старую злобную Беатрис.

Утром Аню разбудили резкие неприятные крики каких-то птиц, и она довольно долго пыталась разобраться – сон это или явь, и почему она лежит в такой огромной кровати под балдахином, и что за оглушительные, словно рев сирены, птичьи голоса раздаются за стрельчатыми окнами.

Девочка откинула одеяло и, подбежав к окну, как была, в одной ночной сорочке, распахнула створки. Над городом-Страной кружили стаи чаек, а за червоннокаменной стеной, опоясывающей ее, расстилались бесконечные луга с какой-то особенной, сочно-изумрудной травой. Небо почему-то тоже было непривычным, серым и низким, с проблесками серебристых облаков. Из-за облаков редко, но все же выглядывало солнце. Тут Аня вспомнила, что вчера попала в Кошачью Страну, и в тот же момент в комнату постучались.

– Госпожа Анна, это Эйлин! Я принесла вам завтрак!

– Эйлин, входите! – откликнулась девочка, подпрыгнув от неожиданности. – И пожалуйста, называйте меня Аней. Мне так неудобно…

– Хорошо, – приветливо улыбнулась кошечка. – Как пожелаете. – Она вошла и поставила на столик поднос с кувшином свежевыжатого апельсинового сока, несколькими булочками, пахнущими весьма аппетитно, чашкой джема и полагавшимися столовыми приборами (все было серебряным и инкрустированным какими-то драгоценными камнями, которые так и сияли на солнце, что у Ани в глазах заплясали солнечные зайчики).

– Желаете что-то ещё, Аня? – Спросила служанка, а гостья с негодованием воскликнула: – Нет-нет, что вы, все просто отлично! Господи, как же вас тут эксплуатируют! Да перестаньте вы кровать заправлять, – бросилась она к горничной, и, видя, что та принялась укладывать ее одеяло, тут же вырвала его у нее из рук, – Вы извините, Эйлин, но честное слово, это ерунда какая-то. Я понимаю, гостеприимство и все такое, но уж кровать-то я заправить точно в силах, – категорично заявила она, комкая в руках приятную шелковую ткань.

– Мы слуги, – пожала плечами Эйлин, – так нас наставляют при поступлении на работу. Тем более когда направляют к таким серьезным придворным особам, как господин Ромиал.

– Ну да, конечно,– хмыкнула Аня, – разумеется. Я же забыла, что я в средневековье. Но мою кровать я буду заправлять сама! – Повторила она тем же суровым тоном, не терпящим возражений. – Идите, займитесь своими делами, или отдохните!

– Но… – попыталась что-то добавить служанка.

– Что? – Обернулась у ней Аня, закатывая кверху глаза.

– Вам нужно новое платье, госпожа Аня! Вы не можете отправиться по городу в вашей .. одежде… (очевидно, кошечка не знала, как называются джинсы, в которых вчера пожаловала гостья).