«Да, на изучение этого дома уйдёт не один день», – подумала я, оглядывая всё это великолепие.

– Ну, как, Ташка, нравится? – поинтересовался Ник, поглаживая меня за ухом.

«Как он меня назвал? Ташка?!! Да этого я даже соседским мальчишкам не позволяла!» – озлобленно подумала я, выпустив когти, но тут же заставила себя успокоиться. Ведь теперь я не та девочка-подросток, всегда готовая проучить обидчика. «Тихо, Таиска, ты – взрослая кошка. А кошки на клички не обижаются», – уняла себя я, но позже всё-таки решила проучить негодного мальчишку.

Ник отнёс меня к себе в комнату, которая располагалась на первом этаже недалеко от входа. Сначала я не поняла, почему это Николас решил выбрать себе такую неудобную комнату, но когда я узнала его получше, то догадалась о причине. Из этой комнаты было очень просто удрать из дому: или через дверь, или через окно. А этим Ник грешил очень часто, спасаясь как от домашних обязанностей, в виде обучения разным наукам, так и от воспитательных бесед с родителями.

Оставив меня одну, Николас даже не мог предположить, что я способна выкинуть. А я методично, одну за другой, разорвала когтями все кружевные рубашки, лежавшие в кресле. Делать это было не очень удобно, потому как когти то и дело зацеплялись за мягкую ткань. Но моя маленькая месть того стоила. Как же причитал Николас, когда увидел, во что превратились его вещи. В его защиту можно сказать, что хоть он и много кричал, но на демонстрацию силы перед кошкой не решился, а потому ограничился только устным чтением мне нотаций и просьбой больше так не поступать. Я спокойно выслушала всё, а затем запрыгнула на колени Ника и потёрлась о его руку. Этим наши военные действия завершились.

Как ни странно, с Ником мы подружились. Он всегда стремился накормить меня всяческими вкусностями, причём, к таковым относились различного рода сладости, которые заурядным кошкам есть не полагалось. Сначала он делал это ради смеха, думая подшутить надо мной, подсовывая шоколад и прочие лакомства. Но вскоре понял, что мои пристрастия в еде очень отличаются от обычных. Кроме того, он позволял мне спать на своей постели, расположившись рядом и прижимая к себе, как мягкую игрушку. Мне это очень нравилось. Рядом с ним было тепло и удобно, к тому же, он всегда засыпал сразу и ночью не ворочался, поэтому быть раздавленной мне не грозило. Ну и перед сном меня чесали и гладили, что тоже было очень приятно.

Я часто выбиралась с Ником на природу: он брал с собой лук и стрелы и воображал мастеровитым охотником, стреляя в щебечущих на ветвях птиц. Правда, попасть удавалось не всегда. А я сопровождала своего хозяина, попутно ловя мышей и принося добычу к ногам Ника, как верная собака. Ник долго и самозабвенно играл со мной, привязывая на верёвку какие-то обрывки лент, а я, как дурная, носилась за этими тряпочками. Всё-таки кошачьи инстинкты, заложенные в этом теле, заставляли порой забывать, что внутри заключено человеческое сознание. Иногда мы устраивались под деревом, слушали птичьи трели или просто дремали.

Мой хозяин занимался с учителями, теперь эти занятия стали носить более серьёзный характер, кроме общеразвивающих наук, парень изучал мастерство рукопашного боя и оттачивал своё владение различными видами оружия. Я же общалась с ним исключительно по вечерам, хотя назвать это общением в прямом смысле сложно. Я-то его понимала, только вот он об этом ничего не знал.

Ник был занят своими делами, а мне оставалось развлекать себя самой. Частенько я пробиралась на кухню, где получала от сердобольных стряпух кусочек какого-нибудь лакомства. И если сначала этим «лакомством» было сырое мясо, то впоследствии на роль вкуснятины претендовали различные засахаренные фрукты и выпечка. Кухарки очень быстро освоились с моими кулинарными пристрастиями.