Алена до сих пор толком не понимала, как все так неудобно закрутилось. Но понемногу, сама не зная почему, успокаивалась, начиная улавливать нотки дружелюбной иронии в словах своего собеседника.

– Такого не будет, обещаю! Потому что мое второе сильное качество – честность!

На сей раз улыбнулись оба.

– Я, по правде сказать, совсем выпустил из головы про наше с Вами собеседование! Сумасшедшая неделька выдалась! Хорошо, что мы вот так удачно встретились! – по окончании его абсолютно квадратной фразы молодые люди, не сговариваясь, посмотрели на стеклянную панель входной двери, и Андрей виновато поморщился. – Знаете, я как раз бежал в кафе напротив. В любой непонятной ситуации жутко люблю поесть! И раз уж так много перед вами виноват, предлагаю провести наше собеседование именно там. Завтрак с меня!

Наступая на горло собственной робости, Алена согласно кивнула.

***

– Я очень люблю заходить сюда именно утром; здесь почти нет людей. Можно занять свой любимый столик в углу и смотреть, как просыпается и заводится жизнь. Это сильно заряжает. Снаружи суета, а внутри спокойно. Так спокойно, как хочется, чтобы было внутри у тебя самого. Повара неспешно готовят бизнес-ланчи к полудню, а я слушаю ленивые звуки гремящей кухонной утвари, пробую разобрать, какой именно суп пытается сбежать на плиту в эту самую минуту, и какое горячее так аппетитно шкворчит рядом с ним. Официант передает мой заказ на кухню и бармену. И тот перестает по пятому кругу натирать бессчетное множество бестолковых бокалов, он начинает варить мне кофе. И я уже не чувствую никаких других запахов. Здесь, правда, делают отличный кофе, попробуйте обязательно! Иногда в зале тихонько вскрикивает медный колокольчик – значит, кто-то еще, проснувшись, решил начать свой день с чего-то спокойного и уютного. Мне нравиться смотреть в утренние лица. Особенно те, с которых еще не успели осыпаться наваждения сна. В этих лицах, если постараться, можно разглядеть то, что снилось человеку, о чем он мечтает. В дневных лицах такого не разглядишь, в них вообще нет ничего, кроме суеты. А в вечерних почти всегда только лишь одна усталость, или даже разочарование. Все любят вечер, а я утро. Утро полно надежд, а вечер раздумий; нет в нем спокойствия. – Андрей закончил делиться своими рассуждениями и посмотрел на Алену.

Она сидела ровно напротив, зажав в руках пузатую кружку с чаем, и по выражению ее лица трудно было сказать – наскучил он ей, или наоборот девушка с готовностью ждет продолжения монолога; ее взгляд устремился внутрь себя, пускай зрачки и замерли где-то на уровне подбородка нового знакомого.

– Вы выдержаны и терпеливы – это уже Ваша третья очевидная характеристика на сегодня! – пытаясь вывести собеседницу из состояния задумчивости, констатировал Андрей, – Знаете, пока я окончательно не ввел Вас в транс своими заунывными репликами, мы можем начать собеседование. Вы еще не передумали?

Глаза девушки сверкнули, давая зеленый свет.

Андрей начал со стандартных вопросов, он задавал их нехотя, один за другим, но как будто бы совершенно не прислушивался к ответам. Люди ведут себя так, когда все уже решено, но по этикету или чьим-то выдуманным правилам нужно продолжать кобениться – это называется необходимая формальность. Андрей и правда совершенно не слушал, что отвечает Алена об опыте, стаже, навыках и чем-то еще, но в то же время, неотрывно следил за ее реакцией и поведением.

Алена все прекрасно понимала, но те же самые внутренние формальности заставляли ее раз за разом чеканить ответы. Она видела, что ни один из них не повлиял на решение Андрея, ведь оно, видимо, было принято еще до начала собеседования. Только вот девушка никак не могла взять в толк, каким оно будет. И это неведенье неприятно давило на нее. В какой-то момент Алена не выдержала, уже всерьез предположив, что кое-кто над ней просто издевается, и сказала: