На второй день, Василий в первый раз вывел свой взвод на работу. Ознакомился со спецификой производства, нормами выработки, расценками, прикинул взводные возможности, просто посмотрел ребят в работе. Все было нормально. Вечером, в этот день, было объявлено ротное отчетно-выборное комсомольское собрание и отдельным вопросом на нем значилось – встреча и проведение нового, 1961 года.

Собрание проходило после ужина в помещении столовой. Прибыли из города – заместитель командира по политической части, освобожденный комсорг части, появился командир роты, понятно – все трое командиров взводов и – старшина.

Так как бывший комсорг роты, сержант, демобилизовался еще в ноябре, то о проделанной работе отчитывались комсорги взводов. Потом выступали с предложениями – наставлениями замполит, комсорг части, командир роты. Приняли решение по итогам за год и начали избирать комсомольское бюро роты. И тут попросил слова представитель первого взвода, командир первого отделения (бригады), Власенко Василий. Это был настоящий ротный авторитет, самый старший по возрасту среди всех солдат роты, руководитель лучшей бригады части. Он предложил сразу избрать секретарем комсомольской организации роты, нового командира первого взвода Василия Брусенского, который, по его мнению, и мнению первого взвода, не только подходит для этой общественной работы, но и достоин, по сути. Кроме того – он и спортсмен, и на баяне играет и поет хорошо. А потом, мол, избрать и членов комсомольского бюро роты. Все присутствующие поддержали кандидатуру нового комсорга, потом избрали членов бюро, утвердили групп комсоргов взводов, замполит поздравил Василия с избранием секретарем. Василий поблагодарил всех, и собрание перешло к рассмотрению вопроса о встрече и проведении Нового года. Замполит привез из штаба части 200 рублей на елочные украшения, здесь же, на собрании, было собрано еще 400 рублей «пожертвований» на те же цели.

Выбрали двух человек солдат, которые, завтра, 30 декабря, должны будут утром отправиться в город, и закупить там на собранные деньги, елочные украшения и еще какие-нибудь мелочи, сопутствующие празднику; затем – к вечеру того же дня, – планировалось нарядить живую ель, растущую на опушке леса, метрах в тридцати от казармы; протянуть туда электричество, очистить территорию и устроить вокруг той елки, массовое гуляние.

Закупить украшения поручили ротному каптерщику Григорию, серьезному такому, мощному и невозмутимому парню. С ним увязался пойти в помощники, штатный ротный дневальный – Ваня Дохлик, фамилия у него была такая. Он был прямой противоположностью Григория – маленький, весь в каких-то прыщах, юркий такой непоседа, с постоянно не закрывающимся ртом.

Старшина вручил с вечера Григорию все деньги, солдаты, после собрания смотрели в той же столовой кино, а все начальство, ротное и вышестоящее, – уехало в город, по домам. Старшина сказал при всех, что завтра, он наконец-то, возьмет первый выходной за полтора месяца, за старшего в роте остается Брусенский, так как Коваль, старшина, командир третьего взвода – тоже уезжает домой. На том день завершился.

Утром посыльные, Григорий с Иваном, ушли пешком в город, за елочными украшениями, рота – вышла на работу. День прошел нормально, правда, шел холодный дождь со снегом, к вечеру – перешедший в просто дождь. На строительном объекте, где работали солдаты – сплошная непролазная грязь, хорошо хоть в районе казармы была песчаная возвышенность. Все равно – грязь заносилась в казарму, появились неприятные грязевые колдобины на полах, никто их не убирал, не было ни настроения, ни сил. Ждали, пока дождь закончится, и хоть немного подсохнет. Вечером должны были наряжать елку, но уже стемнело, а посыльные с украшениями так и не появились. К выбранной «праздничной» елке подвели электричество, на верхушке повесили трехсот ватную лампу, прикрыли большой жестяной банкой из-под тушенки, чтобы её не заливало дождем, включили – и она так и висела сиротливо до утра на дереве, освещая пустую поляну. Было сыро, холодно и неуютно. От мокрой солдатской одежды шел неприятный пар. Василий с Володей Старковым, проверили людей, все хозяйство роты и объявили отбой.