Закусив губку, Джулия сверлила Алекса взглядом заинтересованного недоверия.

– Представь, что так может быть, – продолжил он. – Расскажи мне, кто твои родители, в каком году ты живешь и в какой стране.

– Хорошо. Допустим, такая у нас игра. А потом ты… – Игриво сощурившись, она ткнула пальчиком, – Расскажешь мне о себе.

– Договорились.

– И тебе будет, что рассказать?

Алекс кивнул. А она удивленно хмыкнула и помолчала некоторое время.

– Маменьку свою я не помню, – грустно начала Джулия. – Она умерла при моем рождении. Они с папенькой сильно любили друг друга, но обвенчаться не успели. Да и вряд ли бы смогли из-за ее низкого происхождения. Мой папенька герцог Феррары Альфонсо Второй принадлежит к славному роду Д'Эсте, который известен большим числом правителей и полководцев.

Она ненадолго задумалась.

– Моя мачеха Маргарита… Стоит признать, что я очень ее люблю. Относится ко мне не хуже, чем к родной дочери. Но она старше меня всего на девять лет, потому это скорее подруга, чем мать. И, к сожалению, мы с ней мало общаемся. Потому, что она разрывается между двумя страстями. Собаками, коих в ее псарнях немыслимое число. И знаменитым на всю Романью дамским концертом, где поет сама Лаура Певерара.

– Ты слышал пение синьоры Лауры? – зачем-то спросила она.

Алекс отрицательно крутнул головой. И поскольку ему не хотелось терять время на дамский концерт и некую Лауру, то, воспользовавшись ее вопросом, он задал свой.

– Джулия, в каком году ты живешь?

Ее колкий взгляд словно прощупывал, не издевается ли он?

– Естественно, в 1592 от рождества Спасителя. А в каком же еще? – в голосе проскочила тень раздражения.

– Да, да. Конечно. Прошу прощения за глупый вопрос, – Алекс кивком обозначил извинение. – Джулия, а не могла бы ты назвать мне имя папы, что сегодня правит в Риме, – спросил он с прицелом на интернет.

Ее лицо медленно сжалось, глаза сузились.

– Сколькими языками ты владеешь? – спросила она, игнорируя вопрос.

– Двумя, – ответил Алекс, имея в виду вполне сносный английский.

– Зачем ты пытаешься меня обмануть? – ее взгляд наполнился тревогой.

– Какой обман? С чего ты взяла?

– В высшей степени странно, – произнесла Джулия после некоторой паузы. – Когда сегодня я случайно перешла с романского на неаполитанский, ты сходу продолжил без всякой заминки. А пару минут назад я нарочно перешла на испанский, и сейчас мы говорим на нем.

– Испанский?! – обескураженно спросил Алекс.

– Какой еще испанский? – резанул ухо Светкин голос. Тут Алекс остолбенел и предпочел бы провалиться этажом ниже, потому что видел в зеркале троих. Между ним и Джулией стояла Светка. – Ты с кем разговариваешь?

– Я?!

– Ну не я же, – ответила жена.

– Да, ты, – одновременно с ней произнесла Джулия. – Ты перешел на испанский, и мы оба говорим на нем. Почему ты вертишь головой? Твоя бледность и беспокойство говорят о том, что я поймала тебя на лжи?

– Нет! Это ошибка. Ты неправильно меня поняла.

– А как мне понимать, Сань? Пожалуйста, не пугай меня. – В огромных глазах супруги читалось недоумение и испуг. – Я слышала твой голос и то, как ты сказал «испанский».

– И в чем же ошибка? – Джулия была напориста и серьезна. – Я хотела бы получить объяснения.

Поскольку заговорили девушки одновременно, Алекс с трудом улавливал слова каждой, но понял, что они не видят и не слышат друг друга.

– Пойдем, пойдем, я все объясню.

Он мягко выдавливал Светку из ванной.

– Куда ты зовешь меня? Я ведь не могу пойти за…

Голос Джулии оборвался за порогом ванной, словно выключили телевизор. Из чего Алекс решил, что и она теперь не слышит их. Для верности отведя Светку в зал, он начал импровизацию с наилучшего метода защиты – нападения.