– Куда ты так бегаешь? – укоризненно спросила она. – Я же не успеваю.

– А ты успевай, – посоветовал юноша. – Ты знаешь, что бежать по лестнице гораздо легче, чем ходить? Чтобы через ступеньку перешагнуть, нужно всего на треть больше сил, чем на одну подняться. Кучу энергии экономишь!

Он приобнял девушку за плечи и как-то так ловко впихнул ее в вагон впереди устремившейся на штурм дверей небольшой толпы, что они успели занять свободные места на диване.

– Так вот, о мосте. Ты никогда больше не говори, что в нем ничего особенного нет! – назидательно сказал юноша, словно и не случилось в разговоре паузы. – Выдающееся же произведение! Такого нигде в Катонии больше нет. Говорят, только в Княжествах похожий построили несколько лет назад, но он короче. Представляешь – мост переброшен через всю горловину бухты без единой промежуточной опоры! Полторы версты пролет просто висит в воздухе на тросах. Ван – ну, инженер, который его строил, Ван Сакидзакий – с его проектом три года ходил по разным конторам, от мэрии до Комитета по стратегическому строительству при Ассамблее. И всюду его отшивали. Только в сорок третьем тетя Эхира… ну, в общем, в сорок третьем проекту дали ход, отправили на экспертизу, и там ребята подтвердили, что осуществимо. С трудом, но осуществимо. И вот за шесть лет построили, несмотря ни на что. Гражданский комитет против строительства просто от злости сейчас лопается!

Он хихикнул.

– Я одну старую грымзу из комитета знаю. Три года назад она вздумала против сексуального образования в школе выступать. Я тогда как раз в среднюю школу ходил и про секс уже знал в пять раз больше, чем она, но ведь как она нашу нравственность блюсти порывалась! Бедную биологичку как-то раз подкараулила во дворе школы и зонтиком побила, а мы ее – не биологичку, грымзу – потом фигней всякой забросали, и она так смешно от нас ковыляла. Больше не появлялась, обиделась, наверное, что заботу не ценим. Наверняка комитетчики сегодня заявятся протестовать в последний раз, перед открытием, посмотришь на нее. Высохшая, как палка, но физиономия надменная, будто принцесса.

– Угу… – неопределенно хмыкнула девушка. – Слушай, а открытие моста – оно надолго?

– Ну, на час, полтора. Там мэр речь толканет, ленточку перережет, грузовики по мосту пройдут, потом движение откроют, и все, наверное.

– И все? – удивилась Куна. – Слушай, а зачем мы тогда туда едем? Ты же сказал, что круто будет. Ну хоть фейерверки какие-то запустят? Оркестр?

– Оркестр, может, и притаранят, я не в курсе программы. Ван что-то говорил, но я не вслушивался, не до того было.

– А ты что, его знаешь? Вана твоего?

– А то! – приосанился юноша. – Не просто знаю – он у нас в университете лекции по сопромату читает. Классный дядька. Он вообще-то уже старик, ему почти пятьдесят, но бодрый и не чванится, хоть и профессор. Он у нас иногда в гостях бывает.

– По сопромату?

– Ну, теория сопротивления материалов. Самый главный предмет в строительстве. Трудный поначалу, зараза, мозги вывихнуть можно, но зато когда врубишься, все просто. Вот смотри, простейший пример…

Он покопался в рюкзаке, вытащил лист для письма и стило.

– Если мы лист горизонтально расположим и за один конец возьмем, он согнется и провиснет. Но если мы его вот так желобком слегка согнем, то он останется жестким. Если нарисовать… – Он положил лист на колени и принялся быстро черкаться. – …то можно рассчитать векторы сил, воздействующих на лист. Потом откладываем по осям координат проекции векторов и составляем простые уравнения типа такого…

Он принялся набрасывать многоэтажную формулу. Куна положила свою руку поверх его.