– Точно! – хлопнула она себя по лбу ладошкой. – Чего я думаю, балда! Андрюшка же одного с тобой роста! И размерами вы, как будто схожи… сейчас что-нибудь принесу.

Она вылетела из кухни.

Вернулась минут через пять, и озабоченно сдув челку со лба, сунула мне тоненькую стопку.

– Вот! Парадное Андрюхино! Он на танцы в этом ходил.

В стопке оказались, аккуратно свернутые, чтоб не помялись, рубашка и брюки.

– Майку надо?

Я помотал головой, мол жарко. Не говорить же ей, что мне трусы не помешали бы.

– Да, жарища! – согласилась Женя, – С конца мая ни одного дождика.

Я хмыкнул. Знала бы она, что великая засуха, поразившая в семьдесят втором европейскую часть СССР, только начинается.

– Ну-ка, примерь, – потребовала девушка, – Да не стесняйся, стеснительный какой, выйду я.

И действительно вышла.

Скинув злосчастные трикотаны и стянув через голову влажную от пота майку, я быстренько облачился в принесенное. Действительно оказалось впору. Но что это была за одежка. Светло-коричневые брюки в обтяг на бедрах, расклешенные от колен сантиметров на тридцать, внизу заботливо обшитые молниями, чтоб не обшаркивались об асфальт. И приталенная рубашка с огромным отложным воротником, вытачками на спине и узором из оранжевых огурцов.

Блядь, клоун и клоун! Первым желанием было вежливо отказаться, но затем взял себя в руки. Ведь и вправду такое носили в семьдесят лохматых годах. С запада мода пришла, а наши умельцы ушивали и перешивали неказистый советский ширпотреб.

Я вышел из кухни и наткнулся на восхищенный Женькин взгляд.

– Класс! – она показала большой палец. – Андрюха еще и расстегивался чуть ли не до пупа, типа, так девчонкам больше нравится.

Глянув в зеркало, я обнаружил, две вещи: что прикидом своим напоминаю волка из «Ну погоди», и что на ноги тоже что-то надо одеть, не идти же в сланцах. Подняв глаза, я понял, что Женька следит за моим взглядом.

– И туфли тоже краской испачкал? – тон ее голоса при этом был немножко издевательский.

Андрюхины парадные туфли имели апельсиновый оттенок, толстую подошву и высокий каблук. Такие, мы в свое время называли копытами. Чуть размер великоват, ну и хрен с ним, сойдет.

– Женюш… мне уже стыдно просить… но, не заняла бы ты мне…

– Что, и деньги краской испачкались? – лукаво улыбнулась девушка. Похоже, насчет ее наивности я малость заблуждался.

После некоторого ожидания мне был вручен рубль. Настоящий советский рубль. «Рваный» как мы его тогда называли.

– Женечка–солнышко, ты прелесть! С меня презент!

– Не выдумывай, – покачала она головой, – ничего не надо!

Но взгляд ее при этом говорил: дурак будешь если поверишь.

Хотел было чмокнуть ее в гладкую щечку, но девушка ловко уклонилась, погрозив пальчиком.

Уже на пороге я вспомнил.

– Жень, а чей это кот, такой здоровый рыжий. В окно сегодня ко мне забрался.

– Кот? – она задумалась. – Рыжий? Нет у нас такого. У тети Марины с первого этажа есть кошка сиамская… злая такая. А кота нету. Может с соседних домов забрел.

На том и расстались.

* * *

И вот я на улице. На часах, которые подвел по Женькиным ходикам, около двух. Я одет как попугай, в кармане у меня рупь, а в голове отсутствие четкого плана. Значит, буду действовать, как обычно, по наитию.

Наитие привело меня на автобусную остановку.

Зачем спрашивается?

И тут я понял зачем.

В школе у меня был закадычный друг Генка Скворцов. Мы знали друг друга с самого детского сада, правда, ходили в разные группы. А в школе попали в один класс и так и просидели за одной партой до восьмого, пока я не свалил в Новосибирск. Сперва переписывались, но потом, как часто бывает, наши контакты прервались и больше я его в той жизни не видел. А почему бы не повидать в этой?