Эгер не ответил, подошёл к томографу. Звук его шагов прокатился по помещению, смешиваясь с гудением оборудования. Эгер встал между зеркалом и томографом и начал разглядывать Кеорта сквозь стекло. Кеорт неловким движением попытался закрыть от него лицо, чтобы специалист не увидел сквозь томограф множество ликов под его кожей, и только потом глянул в зеркало.

Там отражалось только одно лицо – худое и небритое, исполненное недоумения. Рядом в зеркале маячила физиономия Эгера. Выражение его лица можно было описать двумя словами – острое любопытство.

– У тебя, оказывается, богатый внутренний мир, – сказал специалист. – Я знал, что ты что-то скрываешь, но такого не ожидал.

Он пристально посмотрел Кеорту в глаза.

– Ты, однако, удивлён ещё больше.

Кеорт промолчал в ответ.

Эгер окинул взглядом медблок. Рядом с томографом всё было в беспорядке: терминал вскрыт, локальный сервер наполовину разобран, рядом в кучу свалены системные блоки. На первый взгляд было похоже, будто в медблок забрался сумасшедший и распотрошил всё, до чего смог дотянуться, но это было не так. Кеорт точно знал, что делал, когда менял сгоревшие платы, узлы, процессоры и менял их на исправные.

Специалист вернулся к зеркалу, рассматривая то, что не увидел, стоя в дверях. Отражение было ярким и пёстрым, томограмма была похожа на мозаику, составленную из разноцветных кусочков.

– Ты сейчас получаешь неслабую дозу облучения, – произнёс Эгер, кивнув на развороченный терминал томографа.

Кеорт пожал плечами. Ему не удалось починить регулятор мощности, и он подсоединил стекло к терминалу напрямую, минуя неисправный регулятор. Из-за этого аппарат всё время работал на полную мощность и действительно облучал, но Кеорт об этом не думал. Он не мог отвести взгляд от картинки, нарисованной томографом.

– Странно, – сказал Эгер. – Ты вроде бы не врал, когда говорил, что ты простой работник, инженер-механик, и имплантатов у тебя нет… С чего-то ты ведь стал среди ночи, разворотил тут всё… Хотел убедиться, значит. С другой стороны…

Он указал в зеркало, потом ещё раз глянул на вскрытые корпуса с торчащими проводами, напоминающие выпотрошенных рыб, и одобрительно покивал.

– Ты тут поработал как надо, от души. – Он усмехнулся, потом перевёл взгляд на отражение Кеорта в зеркале. – Над тобой тоже неплохо поработали.

– Это не моё, – сказал Кеорт. Слова прозвучали невообразимо глупо. – Я не знаю, откуда это у меня. Я даже не представляю, зачем у меня… это всё.

– А я знаю.

Эгер начал показывать пальцем на разные участки отражения, сделавшись похожим на преподавателя, читающего лекцию по анатомии.

– Кардиоводитель на сердечной мышце, – он указал на синего паука, обхватившего бьющееся сердце Кеорта. – Регулирует частоту сердечных сокращений. Помогает быстрее восстанавливаться после чрезмерной нагрузки. Регуляторы адреналина в надпочечниках. – Эгер поочерёдно ткнул пальцем в два фиолетовых нароста. – Контролируют выбросы адреналина. С ними в стрессовой ситуации не впадаешь в ступор, как бывает при адреналиновой перегрузке. Возле ушей – кохлеарный имплант. – Эгер постучал ногтем по томограмме, поискал взглядом и довольно оскалился. – Глаза модифицированы. Адаптивные зрачки, элементы повышенной светочувствительности. Как я и думал.

Указующий перст переместился к голове Кеорта.

– Вот это, сверху, на черепе – не понимаю, что это, – специалист пожал плечами.

– Это резервуары для химических составов, – без выражения произнёс Кеорт. – Пустые, судя по плотности. У основания черепа – управляющий модуль.

В том месте, где начинались шейные позвонки, картинка была почти чёрной.