устал, сегодня с утра умотал уже куда-то. Давай! Рад тебя видеть!

– Можно сказать «За знакомство», – пошутил Александр, взял рюмку, и они тут же, кивнув друг другу, выпили.

– Давай садись уже, – выдохнул Илья, отправляя в рот кусок ветчины.

Они сели за стол, и вторая порция «огня» не заставила себя ждать.

– Ну давай рассказывай, – поставив пустую рюмку, начал Илья. – Как живешь? Как Ксюха? Андрюшка? По телефону оно знаешь…

Илья прекрасно знал ответы на эти вопросы, так как и эту беседу прекрасно помнил. И так же, как и тогда был безумно рад приезду друга. А потому, ему было даже приятно вновь задавать все эти вопросы и вновь слушать на них ответы. Он словно пересматривал любимый фильм. Знаешь его наизусть, а все равно каждый раз умудряешься найти что-нибудь новенькое, что ускользнуло от внимания десятки просмотров назад или просто радуешься прекрасному сюжету и не менее прекрасной игре актеров. Конечно, «прошлый» Сашкин приезд несколько отличался от теперешнего (Илье показалось, что Сашка «теперешний» как-то несколько менее разговорчивый, чем тогда), но с другой стороны и декорации их встречи сильно изменились – тогда была исключительно мужская компания, а на этот раз «вечеринку» разбавила Татьяна. «Наверняка, дело в этом», – решил про себя Илья. «С бабами всегда все сложно – даже обыкновенный мужской разговор тут же становится проверкой на детекторе лжи.

И вот когда Илья уже был готов слушать и смаковать каждое Сашкино слово, надеясь, что все его подозрения, относительно Сашкиного состояния, беспочвенны, его неожиданно удивило… на этот раз выражение лица друга. Новое выражение. Этого Илья не помнил. Совершенно. Ему показалось, что Сашку словно подменили, причем именно в эту самую секунду, когда Илья задал свой, казалось бы, обычный, даже можно сказать, житейский вопрос. И вот, мгновение назад это был Сашка, а сейчас, глядя в его глаза, видя, как тот внезапно осунулся, можно даже сказать уменьшился (еще больше?), сжался в какой-то сморщенный человеческий комочек, перед ним предстал абсолютно другой человек. Другой.

– Да, по телефону, пожалуй, не поговоришь, – выдохнул Александр. – Так вот, понимаешь, все у нас с Ксюхой, Илья. Алес.

– Не понял… – голос Ильи дрогнул.

Если еще секунду назад, помня весь предстоящий разговор, он готовился подыгрывать каждому слову друга, чтобы беседа выглядела как можно естественней, то сейчас все эти эмоции, которые он репетировал у себя внутри, проигнорировав крик режиссера, неуправляемым потоком устремились наружу, сметая спокойствие и радость его души, словно цунами, крушащие хлипкие домики, где-нибудь на берегах Вьетнама.

Кое-как оправившись от первой волны шока, Илья продолжил:

– Саня, я не понял. Что значит алес?

– Алес – это значит все, Илья. Капут. Нет у меня больше ни жены, ни сына. И изменить ничего я не в состоянии, – сказал Александр и закрыл лицо ладонями.

– Стоп, Саня. Херня какая-то. Что случилось-то? – недоумевал Илья. – К другому ушла?

– Трудно сейчас об этом говорить, Илюх, – Александр говорил сквозь ладони, отчего голос его звучал как-то неестественно – незнакомо. – Давай потом как-нибудь. Суть в одном – семьи нашей больше нет. Остальное, честно, не важно. Я один. Совсем. Давай выпьем, – оторвав от лица руки и быстро убрав их под стол, сказал Александр.

Илья внимательно посмотрел на друга. Его вдруг передернуло от страшных воспоминаний. Хотя теперь это можно было считать сном, но тогда… Тогда это все было реальностью. Сашка весь в крови на полу его дома. Он еще не привык считать все это сном.

Но он сидел перед ним. Такой же, как раньше. Как всегда. Худенький, маленький, с темным ежиком волос. Даже не постарел ни хрена. Такой же, черт побери, как в школе. Только взгляд может мудрее как-то стал. Хотя и в школе Сашка всегда был на удивление очень серьезным. Особенно когда решался задать учителям какой-нибудь дополнительный вопрос, а те с удовольствием пускались в объяснения, видя, как он на них смотрел. Да что там учителя… Девчонки и то обращали на это внимание. Илья помнил, как случайно услышал разговор одной из тех, на кого пал взгляд Сашкиных черных глаз. Сказала: «Девчонки, представляете, меня Ермолаев в кино пригласил. И он так смотрел, что показалось, если соглашусь, то замуж за него выходить придется».