Я опять просыпаюсь, ругаясь самыми последними словами.

– Так что это значит, оказывается наше моральное чувство насквозь иррационально.

Я замолчала. Мне было не по себе. Я рационалист от мозга до костей остановилась перед иррациональностью нашего нравственного голоса. Подсознание ясно и четко показало мне, что нашему сознательному мышлению отведён небольшой участок. И самое возмутительное это то, что иррациональность отведена этике.

– Этак ты и начнёшь верить в бородатого дяденьку на небесах – со злостью сказала я и плюнула.

Я пошла на работу. Но я то никак не могла отделаться от кошмара. Почему-то это вертелось в моих мозгах и от этого мне было не по себе.

Если этика иррациональна, то непонятно почему люди тогда пишут законы, и сажают в тюрьмы. Единственная максима общая для всех периодов развития жизни на земле

это уважение перед жизнью представителей собственного вида

и никого категорического императива.

А как это обосновать с точки зрения цели эволюции… мы все хотим жить и всё… зачем это всё нам этого не понять

Это и есть категорический императив

На короткое время у меня перестала работать голова. Потом я ясно и чётко ощутила, что у меня опять поднимается волна иррационального страха за свой слух. Мне было не по себе от этого страха.

ЭТИКА ИРРАЦИОНАЛЬНА!

Вечером я была опять у Алекса.

Я рассказала ему свой сон..

– У меня есть своя версия того, что случилось- прокомментировал он.

И он извлёк смартфон и прочитал и дал мне прочитать один заранее загруженный текст

– В 1947 году американский генерал Маршалл организовал опрос ветеранов Второй мировой войны из боевых пехотных частей с целью определить поведение солдата и офицера в реальных боевых действиях. Результаты оказались неожиданными.

Только менее 25% солдат и офицеров боевых пехотных частей армии США во время боя стреляли в сторону противника. И только 2% сознательно целились во врага. Аналогичная картина была и в ВВС: более 50% сбитых американскими летчиками самолетов противника приходилось на 1% летчиков. Выяснилось, что в тех видах боев, где противник воспринимается как человек и личность (это пехотные бои, авиационные дуэли истребителей и пр.), – армия неэффективна, и практически весь урон, причиняемый противнику, создается только 2% личного состава, а 98% не способны убивать.

Совсем иная картина там, где военные не видят противника в лицо. Эффективность танков и артиллерии тут на порядок выше, а максимум эффективности у бомбардировочной авиации. Именно ею в ходе Второй мировой войны и был причинен максимальный урон живой силе врага (примерно 70% от всех военных и гражданских потерь противника). Что касается боевых схваток пехоты «лицо в лицо», то их эффективность – самая низкая среди других родов войск.

Причина – солдаты не могут убивать. Поскольку это – серьезнейший вопрос эффективности вооруженных сил, Пентагон подключил к исследованиям группу военных психологов. Выяснились поразительные вещи. Оказалось, что 25% солдат и офицеров перед каждым боем мочатся или испражняются от страха. В армии США это вообще было нормой. В качестве примера «National Geographic» приводит воспоминания ветерана Второй мировой войны.

Солдат-ветеран рассказывает, что перед первым боем в Германии обмочился, но его командир показал на себя тоже обмоченного, и сказал, что это нормальное явление перед каждым боем: «Как только обмочусь, страх пропадает, и могу себя контролировать». Опросы по казали, что это массовое явление в армии, и даже в войне с Ираком тоже около 25% солдат и офицеров США перед каждым боем мочились или испражнялись от страха.