В те далекие советские времена, которые сегодня не ругает разве, что ленивый, пытались приучить цыган к оседлому образу жизни. В тех места, где традиционно зимовал кочевой народ, строили для них специально новые деревни. Каждую семью наделяли землей, давали денежные ссуды на обустройство своего личного хозяйства. Детей определяли в различные детские учреждения, в том числе и школы. Вроде бы все сделали, оставайся и живи по-человечески. Но нет. Как только немного отступали холода, и в их ноздри врывается опьяняющий запах просыпающей земли, цыгане с тоской начинают оглядывать свое новое хозяйство, с которым за это время так и не смогли сродниться, и, не сговариваясь, готовят свои кибитки, лошадей к дальним походам.

Настроение цыган быстро улавливают местное сельское руководство, тут же обходит все дома и призывает всех цыган не покидать свои жилища, ведь скоро посевная, выборы в местные советы, да и их детям, которые учатся в школе, надо завершить учебный год. Правда начальство лукавит. Их меньше всего беспокоит, что цыгане опять вернуть к кочевому образу жизни. Настанут холода, и они снова вернутся в свои жилища. Зимовать в теплом доме намного лучше, чем где-то в мерзлом поле. А за то время, пока они будут отсутствовать, криминальная обстановка несколько улучшится, местные жители немного успокоятся от непредсказуемости новых соседей. Но вот как доложить туда, наверх, что компания по оседлости малых народов не сработала, что на очередных выборах заметно снизится число избирателей. Одно успокаивает, что не первый год находятся они у власти и непременно найдут пути, как подправить статистику в свою пользу.

Тем не менее, год от года число цыган, решивших завязать с кочевым образом жизни, становилось все больше и больше. Однако число племен, яростно защищавших свои исторические традиции, если и убавлялось, то крайне незначительно.

Так вот, в одном из этих бунтующих племен родилась Зара. По существующим цыганским меркам, хоть и считался табор немногочисленным, однако соплеменники считали, что там народ живет достаточно зажиточно. Многие цыгане желали примкнуть к этому табору, но не каждому предоставлялось эта честь.

Согласно вековым традициям вся законодательная и исполнительная власть в таборе находилась в руках одного человека, его барона. Звание и власть переходило по наследству от отца к сыну, и если линия обрывалась, тогда цыгане организовывали сход и выбирали нового барона. Но старожилы не помнят такого. В их таборе у их барона всегда были свои сыновья, из которых старый барон выбирал себе преемника и готовил его к управлению табором.

Так и в этом таборе чтили традиции, и у старого барона был свой единственный наследник, который, когда Богу будет угодно, займет его место и поведет табор за лучшей долей. Но до этого события, как предсказывает карта судеб, пройдет немало времени, а сегодня надо решать земные дела.

Много лет управлял барон своим малым народом, знал каждого своего подопечного. Его слово было законом для всех членов табора, и никто не имел права ослушаться главного наставника. Если кто-то и нарушал правила, то он немедленно изгонялся из табора. Это было самое суровое наказание. Сколько помнит себя Зара, на ее коротком веку, таких случаев не было.

В чужих краях, за время кочевья, у него было немало знакомых, с которыми он старался постоянно поддерживать нормальные и даже дружеские отношения. Особенно следил, чтобы его народ не занимались в местах кочевья ни воровством, ни мошенничеством. И это всегда помогало, когда наступали трудные времена, люди этих селений, относилось к цыганам не враждебно, предоставляли им кров и еду, давали работу и платили за нее деньги. А в больших городах, там, где можно затеряться, позволял делать свое привычное дело. Кто-то из женщины и детей, изображали нищих и просили, а то и требовали подаяний, другие зарабатывали гаданием, не гнушались мелким воровством. Мужчины промышляли, где кузнечным, где слесарным или малярным делом.