Когда-то в начале 90-х Ника продала свою квартирку, а также коммуналку, в которой когда-то жила ее бабушка, которая умерла. На эти деньги она купила эту квартиру-студию в центре. В одной комнате она работала над картинами, в другой жила. Для работы ночью, я еще лет 10 назад, купил ей две мощных лампы-прожекторы на штативах. К слову сказать мне Ника смеясь говорила, что от жара этих ламп, она раздевается до гола и без всякого передника работает над картинами. Ей даже так проще, стирать никакого белья, одежды нет необходимости. Просто встала под душ и все, так удобнее. Ну а днем освещения хватало с избытком. В каждой из комнат было по одному стандартному окну и по два верхних на потолке так сказать.

– Ну ты я вижу проснулся! Давай пошли кормить тебя буду! -весело промурлыкала Ника.

Она стояла передо мной в розовых трусиках, без лифчика, в переднике, который был весь обляпан краской, в руках она держала кисточки. Я с улыбкой посмотрел на нее.

– Ты так и пойдешь на кухню? -я рукой показал на кисточки.

– Ой точно! Что это я так заработалась? -рассмеялась Ника и ушла в рабочую комнату.

Я зевая прошел на кухню. Я все думал о том, что пора наведаться к Вере. Наконец на кухню пришла Ника. Она стала накладывать мне покушать и что-то напевала себе под нос.

– А кто тебя так назвал а Ника? -спросил я посмотрев на ее зад в розовых трусиках.

– Мама хотела назвать Надеждой! И уже так предки и решили, что я буду Надеждой! Но тут узнала моя бабуля и, как рассказывала моя мама, бабуля закричала: <<Какая еще Надежда? Никакой Надежды не будет, только Ника>>,вот так я и стала Никой! -и она повернулась ко мне и улыбнулась во все свои 32 зуба.

– Умница твоя бабуля! Тебе имя Надежда не подошло бы! У тебя тип лица, характер, да и весь твой вид не для Надежды! А вот Ника в самый раз! -улыбнулся я.

Вскоре поев я побежал по своим неотложным делам. Проезжая по Английской набережной, я вдруг увидел Веру, которая смеясь спокойно шла под ручку с каким-то молодым человеком и весело о чем-то с ним разговаривала. Прическа у нее снова была совсем другая, она шла в очках.

Я не мог остановиться из-за плотного потока машин, да и ехал я во втором ряду. От досады и злости на весь городской транспорт, я ударил кулаком по рулю, от чего моя бедная шестерка стала сигналить. Пришлось врезать еще раз кулаком по рулю, сигнал прекратился. Но от второго удара заработала магнитола. Я не стал ударять кулаком третий раз, подозревая что могут отвалиться крылья или фары, а стиснув губы стал слушать вой магнитолы.

Чуть повременив я уже стоял у двери квартиры, в которой жила Вера. Немного подумав что пришел слишком рано, так как она по идее должна еще гулять с тем парнем, я все таки для очистки совести позвонил в дверной звонок, Я забыл заехать за тубусом с копией и теперь думал что ей сказать, если она конечно дома, что было маловероятно. Наконец послышались щелчки замка и дверь открыла Вера. Она держалась за голову правой рукой.

– А это ты? Заходи, у меня голова раскалывается! -проворчала Вера, было заметно что она не играет никакую роль.

Я с немым удивлением смотрел на нее. У Веры снова была прежняя прическа, как будто она по два раза в день ходит к парикмахеру. Да и лицо у Веры довольно сильно было опухшим. Как она успевает так очень быстро и причем качественно нажраться спиртного, я просто не представлял.

– Ну наверное пить надо было меньше!? -посочувствовал я ей.

– Да откуда тебе знать? Просто у меня болит голова! -простонала она, у нее в кармане халата зазвонил сотовый. Перед тем как ответить на звонок, она посмотрела на меня и на телефон.