– И твой приятель Петр ничего не знает?

– Нет. Моим приятелем считает себя он. У меня в конторе фактически нет друзей.

– Думаю, мы с тобой можем подружиться, – сказала Ната.

– Очень на это надеюсь, – ответил Рома.

Потом Ната рассказывала о себе, хотя Рома ни о чем ее не спрашивал. У нее было припасено много смешных историй из студенческой жизни. Рома в ответ сдержанно улыбался. Ната окончила педагогический техникум и даже поработала уже учителем русского языка. Но как-то не сложилось. Ната сказала, что ей не понравилась обстановка в чисто женском коллективе, сплошные интриги.

На следующий день была пятница. Васин уже с обеда делал заказы, чтобы их очередная пирушка прошла на высшем уровне. Танечку он опять пригласил к ним в компанию. Она единственная работала не в редакционно-корректорском отделе. Начальница согласилась, но с условием, что Танечка, или Васин за нее, купит и принесет для Ромы что-то из посуды.

Рома все прибрал в квартире, помыл полы, протер везде пыль. И приготовил кое-что из своей старой походной одежды на случай, если кому-то из гостей потребуется переодеться. Происходили уже пару раз конфузы. Например, один редактор, тщедушный Венечка, переел и перепил, и его вывернуло наизнанку, пришлось отдать ему банный халат. Рома тогда ничем не показал, что личные вещи, надеваемые им на голое тело, ему неприятно давать кому-то другому. Утром он заказал себе на Озоне еще пару халатов. А вечером от начальницы пришел посыльный и передал ему пакет с роскошным пушистым банным халатом, который стоил очень дорого. Рома сел в кресло и некоторое время думал, что же ему делать со всем этим. С халатом она тогда явно переборщила.

Накануне пятницы, в четверг вечером она пригласила Рому к себе в кабинет:

– По поводу твоей должности. Конечно, я в курсе, что тебе не нужна никакая подготовка со стороны Васина для работы редактором. И про твой диплом с отличием я также прекрасно информирована. Но как только ты получишь должность редактора, я не смогу доплачивать тебе за переработку 50% от оклада корректора и персональные премии не смогу давать из своего фонда. Твой доход сразу снизится. Ты готов к этому?

Рома молчал.

– Надеюсь, ты понимаешь, почему я не переводила тебя в редакторы? Это собачья работа, с них руководство постоянно сто шкур снимает, за концепцию, за соответствие жанрам и стилям, за контроль сроков и анализ материала, за то, что реализации падают. Конечно, редактор звучит более престижно, чем корректор, но… Если вдруг тебе потребуется уволиться, я сделаю так, что в трудовой у тебя будет значиться должность редактора. И характеристику тебе дам соответствующую. Потому что фактически 90 процентов твоей работы составляла и составляет именно редактура, а не корректура текстов.

– Я очень благодарен вам, – сказал Рома, – Если вы цените меня не просто как корректора, а считаете фактически одним из редакторов, то я согласен с любым вашим решением.

– То есть на моё усмотрение?

– Да.

– Тогда с сегодняшнего дня твоя стажировка у Васина завершена.

Вечер пятницы никого не разочаровал. Народ возбужденно обсуждал насущные проблемы, все пили и ели, ходили на лоджию курить и целоваться – все как обычно. И только Васин все приставал к начальнице:

– Ну почему вы не хотите перевести Жданова в редакторы? Почему вы так жестоки? Это же самодурство!

– Пусть это самодурство. Я имею на него право, мои полномочия вполне позволяют мне это, – отвечала начальница.

Напившись, даже Петька не выдержал:

– Признайтесь, Вера Николаевна, вы просто влюблены в него и хотите, чтобы он как корректор находился в подчинении именно у вас!