ЕЕ больше нет. Нет, ОНА есть. ЕЕ больше нет в его жизни. Все кончено. Вычеркнул. Нажал на «Delete».
ЕЕ нет, – осталась переписка. И этот безуспешный даритель роз показывает мне, человеку, с которым познакомился час назад, у лавки, куда устраивал третий день подряд уже третий букет роз, эти странные тексты.
Первый пост.
Во мне есть что—то такое… нереализованное))) Когда мы проходили в школе историю ВОВ я часто задавалась вопросом, кем бы я была на войне (Все нормальные девочки уже обсуждали мальчиков, а меня занимал только этот вопрос)))))) Я не уверена, что смогла бы выдержать окопы, медсанчасть, вшей, немецкое «Шнель!», концлагерь, пытки.
Ты молчишь ((
Второй пост.
Одна фотография стоит перед глазами. Черно—белая. Маттиас Люгер – австрийский фотограф—самоучка. Я его очень люблю. Он концептуальный. Так вот, на фотографии просто коридор и настежь все двери из комнат. Ракурс такой, будто там, за дверьми, кто—то есть (((и становится жутко. Будто кто—то потерял там свою душу или сбежал от своей души. Может быть я))). Да потому что когда здесь, в этой комнате, где я строчу этот текст, болел очень близкий мне человек – а я желала ей смерти (((чтобы не было этих мучений. Я знаю, кто я после этого.
Третий пост.
Ты смотрел фильм «Крик муравьев»?
Меня там потрясла последняя сцена… где девушка – не индианка, купается в священной (но (!) невыносимо грязной) реке…
Сцена выглядит омерзительно, а задуматься – это же мистика (!)
Смысл в том, что река для нее не внешняя – она внутри, это ее внутренний мир… и принимать его надо таким, какой он есть)
Мы так устроены, что в нас есть все самое плохое и хорошее, что есть в этом мире… С плохим не надо бороться, – надо научиться с ним жить))).
Ты пишешь только хорошее – и мне страшно. Ты прячешь плохое в себе. Ты страшный человек, – я тебя боюсь. Все. Прощай. Больше не пиши.
Когда читал второй раз, до меня дошло: это же откровения какие—то.
Двумя днями ранее
Случайным образом ОНА выбирает этого человека, – пишет ему. Он зовет – ОНА обещает. И не приходит.
Одним днем ранее
Он зовет снова. ОНА не приходит.
А должна была?
Нет.
Она исповедалась, дальше все сложнее – исповедующийся не хочет видеть лицо исповедника, так у католиков. Может, в этом есть резон, может сохраняется что—то сокровенное в душе человека.
Бутылка вина на краю стола должна исчезнуть
Вот он сидит передо мной, рассказывает свою историю, стучит в двери, которые видит только он.
Зачем?
– Вот скопировал, – говорит он. —Теперь перечитываю. Не пойму, что я сделал не так (здесь возникла пауза минут на пять). ОНА дала свой телефон. Я сразу позвонил – договорились встретиться. ОНА знала это место, мы даже лавку выбрали. Пришел. Ждал. Час—два. Угадывал ЕЕ в каждой девушке. Не пришла, и вчера, и позавчера. Заблокировала телефон, вотсап, все контакты… Зачем тогда писала все это?
И тут до меня дошло, ОНА уже проходила мимо этой лавки, ОНА догадалась, кому предназначены цветы. ОНА не взяла их, чтобы он не догадался, что ОНА тут была, и возможно проходила мимо него и встретилась с ним во сне. А он всего этого не знает, и именно это доставляет ЕЙ удовольствие.
Я смотрел на него, – человек не знает, что доставил девушке наслаждение.
«Радуйся! ЕЙ больше от тебя ничего не надо», – хотел сказать я. – она сыграла роль жертвы, произведя тебя в охотники».
Дрова в огонь были брошены – ОНА распалила свое воображение до предела. И вот. Жертва дает знак – Охотник реагирует, делает шаг навстречу – ОНА исчезает – Исчезает и он – ОНА выбирается из укрытия…
Но он хочет поменяться с ней ролями. И за это ОНА его теперь ненавидит, и конечно, никогда с ним не встретится. ОНА ненавидит того, «кто ворошит эти розы».