. Луи Бонапарт стал «избранным и единственным». Он заявил о себе в весьма подходящий момент: с одной стороны, общество не желало возвращения монархии ни в каком виде – ни под белым знаменем охранителей «старого порядка» Бурбонов, ни под лицемерным триколором конституционалистов Орлеанов; с другой стороны, в этом обществе не было партии или группы, которая могла бы взять на себя роль национального лидера, объединить вокруг себя чаяния всех социальных слоев, провести реформу без террора и разрушения, взять лучшее и от монархии и от социализма. Объединить, примирить свободу и порядок. Ибо свобода и порядок были двумя главными ценностями, доставшимися Франции от опыта прошлых революций, и они же каждый раз вызывали жестокий раздор между обществом и властью. В 1848 г. даже реакционеры-роялисты понимали, что страна прошла максимальное количество точек невозврата, что право голоса нужно отныне не только зажиточной буржуазии, но и другим группам – средней и мелкой буржуазии, рабочим. В то же время опыт работы демократического и социалистического правительства, принявшего руководство страной в феврале 1848 г., показал, что рабочий класс еще слишком малочисленная и недостаточно хорошо организованная группа населения, и ее интересы отнюдь не представляют интересы всей нации. Социалистические реформы грозили взрывом протеста со стороны буржуазии. Было очевидно, что для чистого социализма Франция еще не созрела. Однако едва ли не более, чем социалисты, были дискредитированы и вызывали скепсис у общества либералы, те, что вместе с Ф. Гизо и А. Тьером привели к власти первого в истории Франции истинно конституционного монарха Луи-Филиппа. Именно правительство Гизо несло ответственность за провальную социальную и экономическую политику 1840-х гг., которая и привела к свержению монархии. Либеральная идея с ее осторожным компромиссом, с ее страхом перед «бунтом черни», с ее принципом избирательного ценза, с ее упованием на монархическую власть как на единственно справедливую на тот момент была жалка и беспомощна[37]. Было очевидно, что время традиционных либералов прошло и что необходимы либо изменения в самой либеральной идеологии, либо устранение либералов с политической арены как изжившей себя партии.

В этой обстановке Луи Бонапарт в ходе предвыборной кампании лета-осени 1848 г. предложил обществу совершенно новую программу, в основе которой лежало самое необходимое для страны того периода – социальный мир и удовлетворение чаяний всех классов. Будущий президент обещал: буржуазии – порядок, свободу личности, защиту частной собственности, мир, гражданские свободы; церкви – отсутствие притеснений со стороны светских властей (поскольку социалистическое правительство разрабатывало программу, целью которой было строгое подчинение церкви государству); рабочим и крестьянам – отмену введенных после революции дополнительных налогов (знаменитый скандальный 45-процентный подоходный налог для крестьян), создать новые рабочие места, ввести справедливую оплату труда и пособия для рабочих, защитить труд от притеснений капитала; промышленникам кандидат в президенты обещал поощрение производства на основе свободного рынка и внедрения новых технологий, освоения новых отраслей. И, конечно же, сохранение всеобщего избирательного права, провозглашенного республикой в начале революции[38].

В течение своего президентства и первого десятилетия империи Луи Бонапарт энергично и последовательно выполнял эти обещания. Собственно, в этой программе и воплотились переосмысленные им идеи великих просветителей и социалистов: торжество гражданских свобод и справедливые отношения между трудом и капиталом, свобода торговли, экономическое процветание как основа благосостояния общества (идея Смита), защита права на труд и благоприятные условия труда и достойную его оплату.