– То есть, – покивал я, – как проявление магии.

– Именно, – согласился дед. – Но лучше считать это проявлением не до конца изученных сил. Это ведь мы развить их пока не можем, но проявление этих сил наблюдаем. Уже понимаем, что взаимодействие производится на уровне энергетических полей и более-менее разобрались в механизме этих взаимодействий. Как, кстати, ваше самочувствие?

– Нога болит и спина, – пожал я плечами.

– Я не об этом, – отмахнулся дед. – Некоторые попаданцы плохо переносят процесс адаптации своей энергетической оболочки к полю этого мира. Ваши способности общаться с энергосоставляющими умерших, как я понял, проявились в полной мере?

– Вроде да, – не стал я отрицать. – Общаемся помаленьку. Только картинка есть, а звука нет.

– Возможно, появится еще. Главное, здоровье в порядке. А то, знаете ли, бывает тошнота, рвота и даже медвежья болезнь, уж прошу меня извинить? Нет у вас? Замечательно. Вам повезло больше. Но всё же хочу вас предупредить о ещё одном проявлении последствий транспортации. Пока ваше поле не выровняется относительно других полей обитателей этого мира, оно будет являться ярким раздражителем для особ с повышенной чувствительностью. Они будут воспринимать вас, как нечто чуждое и нежелательное. Возможна даже агрессивная реакция на ваше появление. Однако есть и оборотная сторона медали – противоположный пол будет видеть в вас идеального партнёра для размножения.

– Это почему? – заинтересовался я.

– Природа стремится к разнообразию. Разность энергетических потенциалов говорит о вашей биологической отдалённости. Как оказалось, наши организмы способны определять степень различия генотипов не только по запаху, но и посредством взаимодействия энергетических полей.

– То есть, моё поле действует на женщин как афродизиак, притягивая их? – теперь понятно, чего эти дамочки ко мне липли, как мухи на мёд.

– Не знаком с этим термином, – чуть развёл руками Рогов, – но думаю, что суть вы уловили.

– Так, – задумался я, – ну, с людьми всё понятно. А орчанки почему? У нас ведь не может быть потомства.

– М-м-м… – усмехнувшись, покачал головой Вениамин Архипович, – уже успели и там отметиться? Да вы, голубчик, ходок.

– Случайно вышло, – нахмурился я, коря себя за болтливость, и поспешил перевести беседу в другое, менее щепетильное, русло. – Скажите лучше, почему вы используете в патронах этот магический пирогидрит? Почему было не пойти по пути пороховых зарядов? Понятно, что энергетическая емкость у этой жидкости больше, чем у пороха. Но раз такие сложности, отчего было не попробовать более простые и дешёвые технологии?

– Пробовали, – кивнул Рогов. – Уже давно. Но после ряда трагических происшествий Европейской Конвенцией изготовление пороха было запрещено.

– Что за происшествия? – удивился я.

– В разное время и в разных местах, – развёл руками Вениамин Архипович, – склады с селитрой, с порохом и с готовыми боеприпасами самопроизвольно взрывались, принося огромные разрушения. Уйма народу полегла. Вот и запретили из-за повышенной опасности изготовления и хранения.

– Странно. В моём мире такое крайне редко случалось. И чаще всего из-за диверсий или разгильдяйства работников. Да и жидкости горючие не менее опасно хранить.

– Про диверсии у нас тоже думали, – закивал оружейник, – но доказать ничего не смогли. Вот эльфы и продавили решение о запрете. Я вообще считаю, что эти ушастые во всём сами и виноваты. Это они воду замутили, интересы свои блюдя. Они хитростью да подкупами подгребли под себя производство оружия.

– Думаете? – поднял я удивлённо брови. Дедок, похоже, ярый расист и теперь подсел на ещё одного любимого конька. Ишь, как взгляд его загорелся.